| 20.12.2010 НАРОД, РОЖДЕННЫЙ УМИРАТЬ Фильм, получивший неглавные призы в Венеции, - характерный пример кино для фестивалей, а не для людей, тем более не для людей своей страны. Россия на экспорт бывает разной. Если фильм заточен под "Оскар" - она громоздкая, громкая, сверкающая глазищами, такая помесь медведя, паровоза и Машкова. А ежели картина метит в европейское сознание - тут требуется работа тонкая, ручная и не для брезгливых, дабы наша страна получилась невзрачной, неулыбчивой, скрытной недотыкомкой, мелководной такой и сексуально озабоченной - без последнего в Европе совсем никак. Но кое-что сближает эти противоположные тренды: в киношной "России на экспорт" не узнаешь Россию. Фильм Федорченко хвалят за операторскую работу и за нестандартный ход мысли: мол, исток русского характера он додумался искать не в славянской истории, не в какой-нибудь там Византии и даже не в "азиаты мы", а в традициях и темпераменте языческих северных племен. "Овсянки" - мистификация (как и прошлая работа Федорченко "Первые на Луне"), вписавшая в современную российскую реальность древнее финское племя мери, которое якобы затерялось среди наших полей, лесов и рек. Один мерянин потерял молодую жену и попросил другого мерянина помочь ему подготовить и отвезти ее для погребения по мерянскому обычаю. Обычай дик: супруг, провожая тело любимой в последний путь, должен рассказать своему спутнику в подробностях, что происходило с нижней частью этого тела до смерти. Живописание этих воспоминаний и наполняет фильм. Приметы современного мира - герои работают на комбинате, встречаются с гаишниками, посещают супермаркет - всего лишь фон, а смысл их жизни сосредоточен в другом месте, но место это называть по-русски мы не станем. Это вам не наше бытовое безобидное язычество типа "не дай бог, тьфу-тьфу-тьфу", а земляное, мрачное, гибельное - язычество во всей своей неприглядной наготе и непроглядной дремучести. Но оно не разоблачается режиссером, а поэтизируется; низменное выдается за возвышенное. На своеобразную поэтичность работает все: медитативная камера; заморожено-заторможенные актеры; псевдоклассический текст за кадром; безликие и безмолвные птички овсянки... Все это предлагается зрителю как наша, русская лиричность. Жизнь племени - холодные ритуалы без души. У мерян нет богов, но есть идолы - тела. Понять причину смерти герои даже не пытаются. Выражать горе и радость, негодовать и сопротивляться они не умеют. Цель их существования - навсегда сгинуть под водой… Неужто такова Россия? Единственная эмоция, которую оставляет фильм - желание его поскорее забыть. Как в том анекдоте: выйти на улицу и обрадоваться, что вокруг "люди, живые люди" - "и лица, лица!" А мерянского племени, кстати, давно не существует. Что ж, народ с таким мировоззрением, какое описано в "Овсянках", обречен. Ольга Горнова, "Нижегородские новости" |
 ВПЕРЁД5 - 18 марта  БЕЛЫЙ, БЕЛЫЙ ДЕНЬ19 - 20 марта 
 
Оцените нашу работу       |
