НОРВЕЖСКИЙ ЛЕС
("Noruwei no mori", Япония, 2010)
Режиссёр: Чан Ань Хунг.
В ролях: Кеничи Мацуяма, Ринко Кикучи, Кико Мидзухара, Тетсуджи Тамаяма, Рейка Киришима, Кенго Кора.
Жанр: драма. Студент колледжа Тору Ватанабэ теряет близкого друга Кидзуки. Горе сближает его с девушкой Кидзуки - прекрасной и романтичной Наоко. Сближение перерастает в близость: рядом с Наоко герой чувствует себя мужчиной и обретает в ней друга. Однако бурная студенческая жизнь Токио 1960-х заставляет Тору обратить внимание на Мидори, уверенную в себе девушку-лидера, оживленную, веселую, самоуверенную, полную противоположность Наоко. Так, Тору оказывается в любовном треугольнике, даже не подозревая, на что способна Наоко ради любви... Экранизация одного из лучших бестселлеров Харуки Мураками, который критики иногда называют японским "Над пропастью во ржи". Роман "Норвежский лес" появился в 1987 году, имел гигантские тиражи и переводы почти на 40 языков. В заглавие романа вынесено название песни "Beatles". Как известно, Джон Леннон сочинил эту песню, когда у него была интрижка на стороне. С девушкой, чья квартира была обставлена модной по тем временам "натуральной" мебелью из норвежской древесины. А поскольку он очень боялся, что измена раскроется, да и вообще был не очень уверен в себе, сочинил строчки о том, что секса не получилось. В результате герой песни, которому не удалось соблазнить девушку, в отместку поджигает её дом. Мураками обычно не даёт согласия на экранизацию своих романов. "Норвежский лес" - всего лишь третья полнометражная экранизация популярного японского писателя. В 2005 году Дзюн Итикава снял эстетский фильм по его рассказу "Тони Такитани", а в 2007-м Роберт Лоуджволл адаптировал рассказ "Все божьи дети могут танцевать". За право третьей экранизации Чан Ань Хунг упорно сражался 4 года, согласовывая свои намерения с неуступчивым автором, пока, наконец, сценарий не получил одобрение Мураками. Чан Ань Хунг - французский режиссёр и сценарист вьетнамского происхождения. Родился 23 декабря 1962 года во Вьетнаме, но с трёх лет жил во Франции, где и получил кинообразование. Его полнометражный дебют "Аромат зеленой папайи" (1993) был удостоен "Золотой камеры" за лучший дебют в Каннах и выдвинут на "Оскар". Фильм "Велорикша" (1995) получил "Золотого льва" на Венецианском кинофестивале. Затем были "Вертикальный луч солнца" (2000) и триллер "Я прихожу с дождём" (2009). "Норвежский лес" снимал Ли Пинг Бин - знаменитый оператор, работавший с тайваньским классиком Ху Сяо-Сьеном, Вонг Кар-Ваем и Хирокадзу Корээда. У Чан Ань Хунга был уже опыт совместной работы с этим оператором - на фильме "Вертикальный луч солнца". Саундтреком к "Норвежскому лесу" стали композиции "The Beatles" и Джонни Гринвуда ("Radiohead"), а оригинальную музыку написал знаменитый Рюичи Сакамото, прославившийся работой с Осимой и Бертолуччи. Картина участвовала в главном конкурсе Венецианского кинофестиваля - 2010.
ЧАН АНЬ ХУНГ:
"Книга в Японии вышла в 1987 году, но прочел я её только в 1994-м, когда сделали перевод на французский. С того самого времени мне хотелось перенести её на экран. Она запала в душу, потому что герои её - восемнадцатилетние молодые люди, и автор чрезвычайно трогательно подступает к этому времени в жизни человека, когда всё ещё очень неопределённо, когда бытие, миропонимание преображаются, обретая новые, неожиданные оттенки в столкновении с первой любовью. Я следовал за персонажами, и мои собственные воспоминания, переживания юности вновь просыпались. Уже при первом прочтении мне показалось, что написанное можно облечь в интересные кинематографические формы".
"Харуки Мураками согласился помочь мне написать сценарий. Перечитывая роман под его руководством, я понял, что это действительно очень японское произведение, что нужно снимать в Японии и отбирать японских актеров".
"Литература и кинематограф - действительно два разных направления искусства, однако изначально цель их совпадает: нужно рассказать историю. Правда, рассказывать её приходится разными средствами. В случае экранизации это особенно заметно: когда переносишь книгу на экран, стараешься не бежать без оглядки за сюжетом, повторяя его в мельчайших подробностях, а скорее сохранить что-то вроде особенного духа, заключённого в произведении".
"Хоть название песни и стало заглавием романа, мне не хотелось выстраивать фильм вокруг неё. Её значение в "Норвежском лесу" сильно преувеличено литературными критиками, известными искателями потаенных смыслов. На самом деле, и Харуки это не раз отмечал, песня - не более чем мимолётное воспоминание главного героя, таковым я её и оставил. А превращать песню в дополнительный символьный расширитель - вот это было бы настоящим предательством и грубой ошибкой. Так я глубину переживаний главного героя вывел бы на мелководье. Что касается системы флешбэков, слишком уж это затёртый прием. Каждый раз, когда сталкиваешься с форсированным возвращением в прошлое, неизменно возникает один и тот же эмоциональный эффект, и он кочует из фильма в фильм. Сразу чувствуешь умилительную ностальгию. Благодарю, чего не надо, того не надо. За необходимую меланхолию у меня отвечают совсем другие средства, по большей части визуальные. Потом, я с трудом могу себе представить исходную систему романа, доподлинно перенесённую в фильм. Ведь у повзрослевшего главного героя ничего особенного в настоящем и не происходит. А чтобы противопоставить прошлое настоящему, нужно действие, нужны события. Раз в книге их нет, пришлось бы их выдумывать. Зачем? Лучше оставить один временной пласт".
"В японских фильмах практически нет крупных планов, там и лиц-то у актёров не увидишь… Нет, крупные планы в этом фильме - это сугубо моё решение и желание. Мне хотелось представить лицо как некий изменчивый, живописный пейзаж, он постоянно в движении, там постоянно что-то да происходит. Потому камера должна на лице задержаться, а зритель - задуматься и уловить перемену. Даже в сценах любви я старался снимать только лица, потому как именно в эти мгновения сознание главных героев претерпевает сильные изменения, а лицо служит зеркалом. То же самое касается декора, одежды, камера не акцентирует на них внимание, и фильм выходит за рамки конкретной эпохи, не цепляясь за 1969 год".
ДМИТРИЙ КОВАЛЕНИН, переводчик на русский романов Мураками и фильма "Норвежский лес":
"После премьеры, как это всегда случается с экранизациями, зазвучали не только восторженные голоса. Точнее, восторженных я почти не услышал: общую реакцию японцев на фильм "Норвежский лес" я бы назвал, скорее, молчаливо-задумчивой. Кому понравилось - те промолчали, а вот разочарованные смолчать не могли. Дескать, сюжетный пазл нарушен, на событийном уровне многие важные линии не сходятся… Даже голос героя за кадром - не соответствующего возраста (в книге рассказчику тридцать семь), а потому и "общий взгляд не оттуда"… Фильм по роману, написанному вестернизированным японцем и названному в честь песни "Битлов", снят французско-вьетнамским режиссёром, китайским оператором и озвучен скрипкой английского гитариста. Гремучий коктейль, не правда ли? Для того, чтобы его приготовить и никого не отравить, нужен очень специальный бармен. И вот что сделал режиссёр Чан Ань Хунг. Для работы над фильмом все диалоги сначала были написаны на английском, одобрены Мураками, а уже затем переведены на японский и вложены в уста актёров. Так, речь персонажей романа оказалась выхолощенной до предела. И я бы допустил большую ошибку, если бы при переводе картины на русский пытался возвращать прямые цитаты из книги: не влезают. От языка Мураками здесь не осталось практически ничего. Ничего личного, ничего лишнего. История пришита к экрану разрозненными стежками ужатых до банальности диалогов. Ибо, как и в текстах Мураками, главное действие происходит не в диалогах, а в пустоте между строк. Эту живородящую пустоту режиссёр выписывает в нашем сознании чуткой камерой или нервно-безумной скрипкой, словно кистью - пейзаж по мокрому шёлку… История, кочующая из века в век. Как и миф об Андромахе, о котором упоминается в начале фильма. "Стопроцентно любовная история", узнаваемая в любой части света. О том, что "однажды закрывшиеся двери уже никогда не откроются снова, но это вовсе не значит, что нужно этому мешать". И о том, что не следует спать с призраками из прошлого. Заморочат голову и утянут за собой. Для того, чтобы этот второй, мистико-мифологический слой истории проступил сквозь повседневное, режиссёру и понадобилось предельно ужать бытовые диалоги сценария. И обнажить три реальности, между которыми зависает герой: Город, Прошлое и Инферно. Будущее - как и в книге, да и вообще в японском языке, - отсутствует. Ведь как ни крути, а на финальный вопрос всей истории - "где я?" - за нас с вами не ответит ни режиссёр, ни Дьявол, ни Господь Бог".
ПРЕССА:
"Чан Ань Хунг всё-таки рискнул попробовать найти визуальный эквивалент поэтической образной стилистике Мураками. Был риск, что фильм испортит бесконечный закадровый голос или перевод внутреннего монолога в тупые объяснительные диалоги, которые в таких случаях обречены получиться неуклюжими и фальшивыми. Но режиссёр предпочел, не принимая никаких резких решений по части драматургии, положиться на операторскую работу, монтаж и музыку, сделав фильм не разговорным, а атмосферным. Если бы от диалогов автор вообще отказался, возможно, картина могла бы сильно выиграть, а так временами её портит грубоватая работа молодых актеров, чьи персонажи порой выглядят гораздо менее глубокими, чем герои книги (хотя все они на экране очень красивые, особенно девушки). Так что если фильм Чан Ань Хунга и не произведёт сильного впечатления на тех, кто не читал литературный первоисточник, то для хорошо знакомых с творчеством Мураками послужит вполне удовлетворительной иллюстрацией, не лишенной психологической тонкости и художественных достоинств" (Лидия Маслова, "Коммерсантъ - Weekend"). "Мы-то знаем, что если в отдельных моментах Мураками и умеет прикидываться киногеничным (ну просто бери любую страницу, где герой медитирует в окно на дождь или жует тофу, и переноси на пленку), то в большую художественную форму эти моменты склеиваются исключительно литературной магией, которая с плёнкой дружит плохо. Чан Ань Хунг мобилизовал, кажется, все возможные способы и ухищрения - от операторских и монтажных до музыкальных и даже реквизиторских, - чтобы выбить из этой недружбы хорошие комиссионные. Первые минут сорок, когда на экране не происходит ничего существенного, кроме налаживания эфемерным героем эфемерных связей с довольно эфемерными девицами, кажется, что гуманнее было бы потратить два дня на чтение романа, чем два часа на его тщательную копию. А потом, как и в скучном театре Но, в голове что-то щёлкает, и фильм заканчиваешь смотреть уже в состоянии восхитительного гипнотического транса. Отличная терапевтическая процедура…" (Иван Куликов, "Empire"). "В этом фильме всё намекает на какой-то второй план, тонкость чувств и душевные глубины, но ко второму часу происходящее окончательно сводится к внешней сюжетной схеме: мальчик любит девочку, но она ему не даёт, зато всё время говорит: "Я ещё не готова, но уже чуть-чуть, и кажется, скоро я буду готова, хотя, может быть, и нет". Поэтому все страдают, вздыхают, порывисто бегают по полям, дождь стучит, снег кружится и медленно падает на вязаную шапочку, всё (как говорят некоторые девушки) красиво-красиво. И в то же время звенящая пустота, воздух, разреженный до такой степени, что им становится бессмысленно дышать" (Лёля Смолина, "Ведомости"). "Громкий бестселлер модного до неприличия писателя, с книжками которого несколько лет назад стоял в московском метро каждый второй, превратился в руках Чан Ань Хунга в тихое созерцательное кино артхаусного толка. Слов в фильме мало - вместо них здесь музыка Джонни Гринвуда из "Radiohead", а молчаливость героев подчёркивает неторопливость картины. Если что из неё и запомнится, то не реплики или сентенции, а колышущаяся зелёная трава, мягкие хлопья снега, девушка в красном платье и черных очках да задумчивые грустные лица в тёплом вечернем освещении. "Норвежский лес" невольно вышел похожим на молодежную версию "Любовного настроения", и тот факт, что оператор "Норвежского леса" Ли Пинг Бин работал вместе с Кристофером Дойлом над фильмом Вонга Кар-Вая, не вызывает ни капли удивления" (Дарья Горячева, Газета.ru). "В чём режиссёр действительно преуспел, так это в той последовательности, с какой он калёным железом убирал из фильма всякие намеки на Мураками. Это тем более удивительно, что о кровожадности писателя, когда речь идёт об экранизациях его произведений, ходят легенды. Говорят, он чуть не до смерти измучил Чан Ань Хунга, сначала истязая сценарий, потом - не вылезая со съёмочной площадки, где устраивал скандалы по поводу каждой сцены. В результате, похоже, съел сам себя. Стерся фон, размылись краски, ушли запахи - остались плоские, как японская аниме, изображения на экране и самозабвенно-монотонные страдания героев, столь же картинные, сколь и необъяснимые" (Екатерина Барабаш, "Новые Известия"). "Чан Ань Хунг, лично (и, заметим, с одобрения писателя) адаптировавший одноимённый роман, написанный ещё в 1987-м году, прибегает к замечательному средству. Вторгаясь в сферу глубоко интимных переживаний, производящих в юношеском возрасте неизгладимое впечатление, режиссёр идёт на самоограничение, которое видится необходимым и даже единственно возможным. Подобно тому как, откровенно рассказывая о сексуальных университетах своих героев, автор проявляет редкостную деликатность, не позволяя любопытным зрителям лицезреть обнажённую женскую натуру, ни в коем случае не чувствуешь себя вуайеристом и в переносном смысле, становясь свидетелем трагедии Ватанабэ. Чан Ань Хунг, пожалуй, как никто приближается к ощущению, изумительно переданному Вонгом Кар-Ваем, воссоздавшим едва уловимое "любовное настроение", разлитое в атмосфере того памятного десятилетия. Не удивлюсь, если по окончании просмотра кого-то из зрителей долго не покинет воспоминание об утрате собственных последних иллюзий молодости…" (Евгений Нефёдов, world-art.ru). |
ВПЕРЁД5 - 18 марта
БЕЛЫЙ, БЕЛЫЙ ДЕНЬ19 - 20 марта
Оцените нашу работу
|