Кинотеатр «Орлёнок» Нижний Новгород :: НЕ ИЗУМИТЕЛЬНЫЙ, НО ДОВОЛЬНО ДОБРЫЙ ФЕСТИВАЛЬ

04.12.2010

НЕ ИЗУМИТЕЛЬНЫЙ, НО ДОВОЛЬНО ДОБРЫЙ ФЕСТИВАЛЬ

Программа второго фестиваля «Кино без границ» в «Орлёнке» получилась добротной, ровной, наверное, всё-таки без каких-то невероятных отрывов от земли, но и без нелепых падений и совсем уж скучных пластунских упражнений. Ей богу, вот таким и должен быть культурный мейнстрим… Так и тянет добавить - …в России. Мечты, мечты… По традиции, начатой на первом фестивале, мини-рецензии на фильмы выстраиваю в виде рейтинга (сугубо личного) - «снизу вверх».

КБГ-б

6. «Мечта по-итальянски»
«Есть только ты и я, и больше ничего». Ещё как есть «чего», если на календаре 68-й, в телевизоре - Никсон, а на устах Че Гевара. И «наши» студенты против «не наших» полицейских. Увы, обстоятельства, порой сильнее человеческих намерений и желаний. Собственно об этом мир знает ещё со времён Ромео и Джульетты, но Микеле Плачидо вновь опровергает заманчиво-романтическую формулу счастья, и тут же плачет над разбитой любовью… Видно, что режиссёр он опытный и мастеровитый, поэтому плачет с эстетическим размахом, но уж как-то слишком правильно, что ли. Все сюжетные повороты ожидаемы, дух времени надёжно и аккуратно прикноплен к любовному треугольнику, в любой ситуации сентиментальность берёт своё, да всё на музыке, на музыке – прямо опера. Предсказуемо и холодновато получилось, и дело не в том, что где-то рядом тень Бертолуччи, а просто вообще «кина» тут больше, чем творчества. Хотя, вот вам, опять же, пример нестыдного мейнстрима с остросоциальным подтекстом. А ещё после «Мечты» лишний раз утверждаешься в том, что «комиссаров в пыльных шлемах» - в вороватом, лживом и бесчестном государстве - воспринимаешь не только с предчувствием беды, но и с гибельным восторгом.

5. «Жажда»
Человек решил пожертвовать собой ради всего человечества. Так в итоге, примерно, и вышло, но прежде человечеству пришлось помучиться… Чхан-Ук Пак окунул «Терезу Ракен» Эмиля Золя в вампирскую мифологию, в результате чего получилась история о том, что наши убеждения не всегда совпадают с нашими слабостями. Вампир – находка для культуры. Амбивалентная такая. С одной стороны – попытка прорваться к личности, свободной от угнетающих условностей общества, с другой - метафора СПИДа, наркозависимости и холодного потребительского отношения к миру. Вот и наш герой, овампиривая свою униженную и оскорблённую подругу, конечно, её и раскрепощает, и реанимирует, но остановить «воскресшую» на краю бездны не в состоянии. Душа хочет мира в душе, а тело чавкает в своё удовольствие. Эта извечная борьба осложнена у Чхан-Ук Пака соперничеством мужского и женского. Итог тоже амбивалентен: все умерли, но любовь оказалась выше низостей… «Жажда» - такой мастерский кунштюк, внутри которого полно других кунштюков – пластических, световых, монтажных. Правильно говорит Борис Акунин - на Дальнем Востоке главное не «зачем», а «как». Мой же вопрос, вопрос западного человека, - стоило ли ради вышеизложенного «зачем» городить такое «как»: трястись в лихих соитиях, заниматься экстремальным «олдбоевским» членовредительством, ну, и прочим вампирским декадансом – смешным, остроумным, эффектным, но абсолютно иллюстративным? Мой ответ – нет. Впрочем, многим нравиться. А я как-то перестал по-настоящему сочувствовать творчеству Чхан-Ук Пака сразу после «Объединённой зоны безопасности».

4. «Изумительный»
Про Андреотти написано и сказано - выше крыши: факты, комментарии, комментарии к комментариям… Во всём этом материале, учитывая ещё и секретную недоступность (или недоступную секретность) политического Олимпа, давно уже буксуют журналисты и суды. Паоло Соррентино решил не пытаться найти кошку в тёмной комнате. Он снял… политический мюзикл. Музыка, эксцентрика, маскарад, сатирический гротеск… Ведь говорят же, что политика – театр. Поэтому когда одна женщина спрашивает: «Как можно бояться хилого человечка, похожего на черепашку?», режиссёр отвечает: в волшебном мире как раз его и нужно бояться. Экранный Андреотти - практически сказочный персонаж, только эта сказка нет-нет, да и посягнёт на реальность. И оттого мир, в котором афоризмы - россыпью, главный мафиози - улыбчивый деревенский дядька, а политика - под музыку, вдруг ощетинится пучком горько-печальных и трагических вопросов и наблюдений. Кто он, влиятельный политик? Монстр, заложник окружающих, жертва своих желаний и амбиций? Наверное, и то, и другое, и третье – в определённых пропорциях. Политик, естественно, хамелеон, потому что среда, в которой он обитает - изменчива и опасна. Увы, в середине «Изумительного» среда эта так разбухает, что можно запутаться в фамилиях, должностях и нитях повествования. Но тут лучше, что называется, не париться, а позволить подробностям далёкой итальянской жизни свободно скакать мимо. Главное-то понятно: все политики на нашем шаре похожи друг на друга, но фильм-то о том, что не надо привыкать к таким стереотипам – на самом деле всё сложнее, веселее и страшнее. Политик не инопланетянин, он, как известно, вышел из народа, и, рассуждая о нём, время от времени бросайте взгляд в зеркало.

3. «Прогульщики»
Здесь, конечно, «Жил певчий дрозд» Иоселиани так и просится в строку. И там, и там в героях – человек-ребёнок, не нашедший приложения своим силам, растративший их впустую. Только у Иоселиани - маета внешне спокойного безвременья, а у Левана Когуашвили - катастрофа слома времён. У Иоселиани правят бал случайности, которые, в конце концов, складываются в закономерность. У Когуашвили всё предопределено с самого начала, ждут только случая, который обязательно рано или поздно поставит формальную точку в жизни ещё одного «лишнего» персонажа. Но всё-таки на первом плане в «Прогульщиках» не социальное, а метафизическое. Это фильм об извечном конфликте души и тела, лишь обостренном «ужасным веком». Душа у Чеки (замечательно даже не играет, а существует в этих обстоятельствах никогда раньше не снимавшийся в кино художник Гуга Котетишвили) добрая и совестливая, но телу уже не до неё - тело просит дозы. И искушает Чеки дьявол в обличии ментов: продай душу, продай окончательно, сделай подлость, ты и так их понаделал достаточно, одной больше, одной меньше, а мы за это немного продлим приемлемую жизнь твоему телу. И сопротивляться этой чистой физиологии уже невозможно, она подминает под себя всё - совесть, любовь, долг… «Точка возврата» давно пройдена, у Чеки остаётся последняя возможность уничтожить и физическую, и душевную боль, прервав все беды, которые он ещё мог бы принести себе и другим. И монолога Гамлета он перед смертью не произносит… Кстати, очевидна перекличка «Прогульщиков» с ещё одной картиной - с «Жаждой». Но стилистики разнятся. «Прогульщики» - кино внешне незатейливое, как бы подсмотренное на улице. При всей трагичности происходящего здесь минимум чернушно-запредельных эскапад, максимум будничного потока жизни. Это очень честный, жёсткий и сочувственный взгляд на потерянного человека. Взгляд на обыкновенный такой ужас - средь бела дня, на виду у всех, вошедший в привычку. Длящийся пока не стрельнёт, не щёлкнет, не грянет… На экране, в зрительном зале, в стране…

2. «Посланник»
Есть люди, увидевшие нечто за краем ночи. И по этой причине у них не очень хорошо получается жить при свете солнечных лучей. Как-то пустовато у них на том месте, где прежде покоились вера в человечество и уверенность в твёрдости мироздания. Два «ангела смерти» в «Посланнике» - из таких. Оба одиночки. У одного за плечами война, у другого много-много опорожненных бутылок. Теперь они - потёртые, но при параде - сообщают родственникам погибших на войне о том, что… так случилось, мэм. И эта работа, как ни странно, коряво и со скрипом, но возвращает им вкус жизни. Потому что в горе ты не одинок, потому что чужая боль не даёт провалиться в свою пустоту, как в нору, потому что… да мало ли всяких хороших слов и причин, вы их и сами знаете… Всегда восхищаюсь, когда кино получается из очень простой и в чём-то банальной истории. «Посланник» - вполне традиционная трагикомедия с сильным сценарием в основе, с блестящими диалогами и точными актёрскими работами (отдельное спасибо Вуди Харрельсону). Особо отмечу работу режиссёра и исполнителей в «крайних ситуациях» (сценах оповещения). Тут, как вы понимаете, шаг в сторону и - добро пожаловать на аттракцион по выжиманию слёз. Но и в этих случаях, и в других узловых моментах фильма постановщик-дебютант Орен Моверман находил возможность пройти-пробежать-проскользить по лезвию бритвы (пожалуй, только сцена с монологом главного героя о роковом бое несколько затянута и пережата). Критическое резюме к этой по-настоящему человечной ленте лично у меня получается таким вот наивным, но искренним: умеют же люди кино снимать!

1. «Довольно добрый человек»
Ульрик оступился, упал, потом сел, всё потерял, поэтому когда вышел, начал жить механически, машинально, плывя по течению, улавливая «ветер» более целеустремлённых граждан. И всё-таки лакомым куском для настоящей жизни оказался этот, пусть немолодой, побитый обстоятельствами, одинокий, но настоящий (yes!) мужчина. Постепенно работа, любовь и семья сдирают плюш с его симпатичной медвежьей сущности (Скарсгард великолепен!). Уступки сменяются поступками. В конце концов, Ульрик производит нехитрые математические действия: отказывается уменьшить население Земли на 1 (одного) гражданина, своими руками увеличивает количество жителей планеты на 1 (одного) собственного внука, и этими же руками всё-таки вычитает из окружающей обстановки 1 (одного) неприятного типа… Итак, что мы имеем? На лицо ужасные, но довольно добрые внутри персонажи; «горячий» скандинавский темпоритм; белогорячечная ирония по отношению к очень невесёлой истории (из которой вполне можно было сделать мрачную, безысходную социальную драму); ситуации, заметно тронутые гротеском, но не утрачивающие внешнего правдоподобия. В итоге получаем - меланхолическую мелодраму в боевой раскраске из зигзагов черной комедии, где клин вышибают клином, и смех над сирыми и убогими оборачивается милостью к падшим, которые, в свою очередь, поднимаются, выпрямляются, покрываются здоровым румянцем и идут вперёд, только вперёд, как и велел тюремный надзиратель (!), пока не доберутся до весны. А всех стоящих на этом пути – в лепёшку! Как хотите, но кино душевное. Слегка печальное. И смешное, конечно. Ориентированное не по Бергману, а скорее по Каурисмяки. Для всех сторонников скупых выразительных средств и противников избыточной режиссуры.

Вне рейтинга - «Гонзо: Страх и ненависть Хантера С. Томпсона»
Вне рейтинга, потому что документальный. К тому же фильм Алекса Гибни об известном американском журналисте и писателе Хантере С. Томпсоне как бы вбирает в себя все остальные картины фестиваля. Тут вам и романтическая попытка изменить мир (как в «Мечте по-итальянски»), и превращение политики в цирк (как в «Изумительном»), и неоднозначность американской мечты (как в «Посланнике»), и раздрай идеального и материального (как в «Жажде» и «Прогульщиках»), и любовь к благородным неудачникам (как в «Довольно добром человеке»). Сам режиссёр впрямую охарактеризовал своего героя так: «Он был феноменальным писателем, смешным, как чёрт знает что, и при этом способным ухватить самую суть американского характера: неистощимый идеализм, смешанный с инстинктивным страхом и ненавистью». А с экрана нам подбросили ещё много чего про Доктора Гонзо: «профессиональный возмутитель спокойствия», «с ним было интересно», «он жил без тормозов», «был невыносим», «фрик», «воин своего поколения», «всё время играл на публику» и «шокировал консервативную публику», «узник собственной славы»… Одним словом, как резюмировал сын Томпсона: «Он был - каким он был». Конечно, фильм американский, слишком американский. Кто у нас сегодня навострит уши при упоминании фамилии Никсон, не говоря уже про Джорджа Макговерна. Хотя… Все ведь знают Джонни Деппа, многие смотрели «Страх и ненависть в Лас-Вегасе», кое-кто читал «Ромовый дневник», а по «Беспечному ездоку» может себе представить, что значат для Америки парни на мотоциклах… Но дело даже не в том, сколько мы тут насчитаем знакомых реалий. Были, есть и будут странные люди, которые живут так, что большинству повторять их опыт проживания не стоит. Зато те из большинства, кто с умом и сердцем, глядя на экраны, в мониторы, листая страницы газет и книг, слушая вечерние новости, имеют шанс узнать от этих людей, что такое «реакция настоящего человека на происходящий вокруг кошмар». «Я идиот и дурак, я знаю, но меня было интересно читать» - сказал как-то наш герой. С вами не так скучно и безнадежно в этом мире, мистер Томпсон!

Павел ТИМОШИНОВ