Кинотеатр «Орлёнок» Нижний Новгород

ОВСЯНКИ
(Россия, 2010)
Режиссёр: Алексей Федорченко.
В ролях: Игорь Сергеев, Юрий Цурило, Юлия Ауг, Виктор Сухоруков.
Жанр: драма.

Директор бумажно-целлюлозного комбината Мирон Алексеевич (Цурило) с фотографом по имени Аист (Сергеев), покойной женой Мирона на заднем сиденье машины и двумя птичками овсянками в клетке отправляются в загадочное путешествие по дорогам русской глубинки, затерянной между Волгой и Окой. Мирон Алексеевич едет хоронить жену Таню в те места, где они когда-то проводили медовый месяц. В повествование вплетаются воспоминания героев, а также обряды и верования народа меря - малочисленного финского племени, когда-то жившего в Северном Поволжье и растворившегося среди славян…

Фильм снят по повести, опубликованной под именем Аист Сергеев - так зовут героя "Овсянок" и в то же время это один из псевдонимов писателя и фольклориста из Казани Дениса Осокина. Повесть была опубликована в журнале "Октябрь" в октябре 2008 года. Она высоко оценена критикой и получила Главный приз за лучшее прозаическое произведение на российском литературном фестивале "Аксёнов-фест" в 2008 году. Сценарий фильма также написан Денисом Осокиным.

Алексей Федорченко - российский режиссёр, продюсер кинокомпании "29 февраля". Родился в 1966 году в городе Соль-Илецке Оренбургской области. В 1967 году его семья переехала в Свердловск (ныне Екатеринбург), где он и живёт по настоящее время. Федорченко окончил Уральский политехнический институт в Свердловске и сценарную мастерскую ВГИКа. Работал ассистентом режиссёра и руководителем продюсерского управления Свердловской киностудии. Его документальный фильм "Давид" удостоен призов международных фестивалей в Любляне и Стокгольме. Федорченко стал известен на весь мир после выхода в 2005 году фильма-мистификации "Первые на Луне", получившего приз за лучший документальный фильм программы "Горизонты" Венецианского кинофестиваля. В 2007 году снял игровой фильм "Железная дорога".

Оператором картины был приглашён Михаил Кричман, известный по работе с Андреем Звягинцевым ("Возвращение", "Изгнание", "Елена") и Павлом Лунгиным ("Бедные родственники"). В актёрский ансамбль вошли: малоизвестный питерский актёр Игорь Сергеев, Юрий Цурило ("Хрусталёв, машину!", "Казус Кукоцкого"), Юлия Ауг (актриса и режиссёр "Новой драмы") и всем известный Виктор Сухоруков.

Сценарий "Овсянок" дважды не прошёл конкурсную комиссию Госкино, которая не нашла в материале ничего ценного. Поэтому картина полностью снята на деньги (бюджет - 35 миллионов рублей) продюсера Игоря Мишина, для которого фильм стал продюсерским дебютом. Бюджет сформировался в августе 2008 года, но грянул кризис, нужно было останавливать картину, но её создатели решили продолжать. В результате съёмки закончились в 2008-м, а постпродакшн занял целый год! Продюсеры показывали материал фильма на разных фестивалях, включая Каннский, - и искали партнеров по постпродакшн.

По сюжету герои едут из костромского городка Нея в Горбатов на Оке. По дороге они проезжают Кадый (Костромская область), Кинешму, Юрьевец и Пучеж (Ивановская область), Балахну (Нижегородская область), Нижний Новгород. Нею снимали в Кослане (Республика Коми), Балахне и на Волчихинском водохранилище под Екатеринбургом. Горбатов снимали в Горбатове и Кинешме. Кинешму снимали в Кинешме, Юрьевце и Городце. Нижний Новгород снимали в Нижнем и Екатеринбурге. Мертвый город Молочаи - столицу народа меря снимали в Павлово, Усогорске, Юрьевце и на Нижегородской ГЭС.

В фильме должна была звучать самая известная песня турецкого исполнителя Таркана "Ду-Ду". Но за разрешение на её использование Таркан потребовал совершенно неподъёмную сумму. Тогда создатели "Овсянок" обошлись своей музыкой.

Первый вариант фильма шёл около двух часов. Прокатная версия значительно короче. Пришлось кое-чем пожертвовать во имя "поиска точного баланса". Например, очень серьезной сценой с участием Сухорукова, из-за чего Виктор Иванович на авторов картины даже обиделся, поскольку сцена эта ему очень тяжело далась. Впрочем, существует и режиссёрская версия - возможно, мы увидим её на DVD.

"Овсянки" были отобраны в конкурсную программу 21-го Открытого Российского кинофестиваля "Кинотавр", но уже по ходу фестиваля продюсеры Игорь Мишин и Мария Назари приняли решение снять картину с показа, поскольку фильмом заинтересовался Венецианский МКФ.

В Венеции "Овсянки" были включены в основную конкурсную программу фестиваля и получили премию "Озелла" за лучшую операторскую работу (Михаил Кричман). Кроме того, картина удостоилась в Венеции приза ФИПРЕССИ (Международная Федерация кинопрессы), приза Экуменического Жюри (жюри, состоящее из представителей различных конфессий), почетной премии Назарено Таддеи (учреждена в 2007 году по случаю годовщины смерти итальянского режиссёра, учёного и проповедника), приза "Золотая Мышка" (Международной Ассоциации OnLine кинокритиков).

Венеция стала лишь началом фестивальной судьбы "Овсянок". На IV Международном фестивале в Абу-Даби картине были присуждены главный приз "Чёрная жемчужина" и прилагающиеся к нему $100000. Награду Алексею Федорченко вручала Ума Турман. Ещё были: приз за лучшую режиссёрскую работу на МКФ "Меридианы Тихого" во Владивостоке, приз за лучшую режиссёрскую работу на Открытом фестивале кино стран СНГ, Латвии, Литвы и Эстонии "Киношок". До конца 2011 года фильм побывает на 48 международных кинофестивалях!

В отечественный прокат вышло 36 копий "Овсянок". Больший размах проката во Франции - 40 копий. Международным прокатом фильма занимается французская компания "Memento Films": кроме Франции, это страны Бенилюкса, Норвегия, Швеция, Австралия, Бразилия, Южная Корея.

ИГОРЬ МИШИН, генеральный продюсер:
"Два года назад, даже не дочитав до конца присланный мне Алексеем Федорченко сценарий "Овсянки", я увидел будущий фильм и понял, что не снять мы просто его не сможем. Я влюбился в эту полную любви и нежности историю и ощутил, что мы с героями переживаем похожие чувства и эмоции. Мы очень быстро запустились и сняли картину. После этого очень долго и тщательно вели постпродакшн. Было много вариантов монтажа, несколько музыкальных концепций, мы переписывали диалоги и закадровый текст героев, добиваясь нужной интонации, очень бережно укладывали звук. Мы не могли допустить, чтобы в нашей работе было меньше любви и страсти, чем в жизни самих героев. Этот фильм действительно выстраданная история всей нашей съёмочной группы. И я безмерно благодарен Денису Осокину и Алексею Федорченко за то, что они познакомили меня с нашими героями и дали мне возможность состояться как продюсеру именно на этой картине".
"Я считаю, что "Овсянки" от многих картин последних лет отличаются ещё и тем, что не отнимают у людей надежду. В фильме есть некий магический реализм, который уберегает от депрессивности".

МАРИЯ НАЗАРИ, продюсер:
"Это очень зрительское кино. Фильм полюбила французская компания "Memento Films" и взялась за его мировой прокат. В октябре одновременно с российским прокатом он выходит во Франции под названием "Последнее путешествие Тани". Я хочу предупредить будущих зрителей: в фильме очень важен финал. Обычно при появлении финальных титров люди уходят - и они пропустят эмоционально важное, некий выдох. Поэтому прошу досмотреть картину до конца".
"Для меня мир меря - идеальный. Я бы хотела с ними жить. Они освобождены от наших предрассудков, от надуманных правил, которые навязывает жёсткое общество. Они свободней и естественней".

МИХАИЛ КРИЧМАН, оператор:
"В начале всего, конечно, был сценарий Дениса Осокина. Это сильная литература, прекрасный язык, который сразу рождает в воображении визуальные образы. Мы с художником и режиссёром поехали на русский Север, исколесили его - я его, как выяснилось, практически не знал. Алексей Федорченко рассказывал нам о бывших болгарских поселениях, где люди обрусели, и от них остались этнические детали, которые могли бы нам помочь. В фильме вы видите дома, которые на самом деле не русские. Картина преимущественно снималась в республике Коми, и эта холмистость, эти реки - не совсем типичны для российского пейзажа. Но они очень помогли нам найти визуальный образ фильма".
"Грешен, я полагаюсь на хорошую литературу. Хотя ясно, что снимать её сложно, а иногда и не нужно. Повесть увлекла сразу. Она кажется простой по развитию событий. Но предлагала необычную форму, которая и становилась содержанием".
"Алексей Федорченко производит впечатление человека лёгкого, свободного, улыбчивого. И никаких подводных камней я поначалу не чувствовал. Потом, как во всяком творческом процессе, они возникли. Режиссёр всегда стремится внести нечто своё, иной раз проходит сквозь стены, не оглядываясь. Но это сотрудничество я могу назвать творчески насыщенным и приятным".

АЛЕКСЕЙ ФЕДОРЧЕНКО:
"Мифологию народа, который более не существует, мы создавали с нуля. Была большая опасность ошибиться, но, мне кажется, все обряды, ритуалы и мифология, которые мы придумали, не обидели бы мерянский народ. К сожалению, меряне не оставили после себя ничего, кроме некоторых географических названий. Но обряды, которые вы видели на экране, могли бы существовать в реальности".
"Про этот фильм хочется сказать: "Во-первых, это красиво!"
"Безусловно, это сказка на все времена. Я очень люблю этот жанр и не раз к нему обращался".
"Поучать никого не хочется, а хочется лишь приоткрыть окошко в Другой мир, мир, так не похожий на наш, но "воспоминания" о котором сидят у каждого в подкорке".
"Мы хотели обратить скорбь в нежность, сделать слова "смерть" и "любовь" - синонимами".

ИГОРЬ СЕРГЕЕВ:
"Когда я впервые прочитал сценарий, меня пробило на слезы. Долго не мог ничего про него сказать. Это первый сценарий в моей актёрской истории, который произвёл на меня такое мощное впечатление".
"Здесь изначально было ощущение всего моего, хотелось схватить эту роль и не отпускать".
"Я считаю, что главная идея - это не просто что-то глубокое, а глубинное. Человек, не знающий и не имеющий свою историю - мёртв. Особенно, если он перестает понимать свои корни - это очень страшно".

ЮРИЙ ЦУРИЛО:
"Я прочитал эту историю, сразу же позвонил и сказал: "Да, я буду сниматься в этом проекте!.. Если вы меня возьмёте, конечно".
"Это история о любви, не о той, которую у нас показывают, а о большой, искренней, настоящей…"
"Я считаю, что это кино, которое никогда раньше не было возможно, и больше никогда не будет".

ЮЛИЯ АУГ:
"Я впервые снялась в 12 лет - в фильме "Этот негодяй Сидоров" Владимира Грамматикова. Набирали детей для эпизодов. Я пришла и долго стояла в очереди на прослушивание. Но вышел человек и сказал: "Спасибо, мы уже всех набрали". Я обиделась: как так, два часа стою - и напрасно! "Вы режиссёр? - спрашиваю. - Нет? Тогда почему вы решаете, нужна я или не нужна? Ведите меня к режиссёру!" Привели. Режиссёр такому напору удивился: "Ничего себе!" - и взял сниматься в кино".
"Таня - это стержень всей истории, её движущий механизм".
"У меня небольшой опыт съёмок в кино. Но съёмки этого фильма изменили меня и, думаю, очень многих в нашей творческой группе, всех, кто прикоснулся к этому материалу. Я не могу сказать, что играла эту роль - это плохое слово: "играла". Живя в этой роли, мне совсем не трудно было молчать. И совсем не трудно было играть мёртвую. То, о чем мы говорим в этой истории, и то, как мы её рассказываем, не требует слов - для этого хватает дыхания. Взглядов, любви, энергии, которую любовь в себе несёт. Энергии, которая живёт в человеке, соединенном с природой. Человек, который пропустил через себя эту природу, эту землю, этот воздух, - уже жив".
"Фильм очень языческий: ни рая, ни ада за пределами земного существования там нет. Всё, что происходит, происходит здесь и сейчас. И всё, что ты хочешь сделать, надо сделать здесь и сейчас, не надеясь, что у тебя будет шанс в загробном мире, - не будет! Трагическое ощущение смерти нам свойственно, но ведь и жизнь мы ощущаем трагично".

ПРЕССА:

"По формальным же признакам, "Овсянки" - road-movie. Фильм дороги, фильм-путешествие, причем путешествие не только и не столько в пространстве, сколько во времени - к истокам мира, к смерти и к вечной жизни… Языческо-сексуальная утопия Федорченко очень человечна, то есть очень печальна. Это утопия, основанная на любви не небесной, но земной. Любви людей нескладных, не стесняющихся своих чувств и желаний, не соответствующих никаким канонам красоты, порой смешных, никогда - не жалких, трагичных в своей человечности" (Михаил Трофименков, "Коммерсантъ - Weekend").

"Неспешный ход повествования вырастает в притчу об исчезновении малых народов… Языка уже нет, только отголоски в географических названиях: реки, города, местности еще доносят до нас звучание древней мерянской речи. Персонажи фильма тоже выражаются не всегда просто, порой вычурность фраз режет столичное ухо, а стихи Весы Сергеева, отца Аиста (полностью написанные Денисом Осокиным) отсылают нас к наивному народному искусству. Хотя некоторые мои коллеги усмотрели в этом говоре художественный прием - сказ подчеркивает самобытность персонажей. Противоположностью стихам выстраивается образный ряд картины. Великолепная работа Михаила Кричмана показывает нам полный света и воздуха мир вокруг персонажей, занятых своими сиюминутными делами и не видящих этой вечной красоты" (Нина Ромодановская, proficinema.ru).

"В кадре же - всё, что мы так не любим на Родине, только очищенное от тошноты и возведённое в ранг бедной, но высокой эстетики… Стонут металлоконструкции, печально накрапывает октябрьский дождик, Эрос по-братски льнёт к Танатосу. При всей намеренной порнографичности сценария (в дороге герои заняты исключительно постельными мемуарами) "Овсянки" производят крайне непорочное впечатление" (Василий Корецкий, timeout.ru).

"Живое осязаемое язычество, отзвуки которого еще можно найти в дремучих деревнях и заброшенных уголках страны, у Федорченко не зверство, а предмет любования. Этим "Овсянки" кардинально отличаются от пессимизма нашей новой волны. Здесь нет ни чернухи в духе "Счастье моё", ни даже иронии "Свободного плавания", русская дикость возведена Федорченко в поэзию, и никогда ещё работавший со Звягинцевым оператор Михаил Кричман не снимал русские холодные пейзажи с такой нежностью. "Овсянки" рифмуют традиции с мудростью, природу со свободой и свободу с любовью" (Дарья Горячева, Газета.ru).

"Ограниченное количество красивых, мастерски записанных голосов и неразговорчивость персонажей помогают выстроить художественный образ - образ дороги, которая тянется, петляет, смешивая судьбы, заставляя человека вспомнить. Вообще в своем фильме через человеческие коллизии Федорченко поднимает проблему памяти, но не памяти личной, отрезанной от остальных и заключённой в клетку воспоминаний одного человека. Он говорит о памяти коллективной, без которой человеку неудобно и неуютно жить на свете, без неё человек неприкаян. "Овсянки" представляют собой такую родовую матрицу, хранящую в себе традиционную обрядовость, ключи, необходимые, чтобы понять и принять себя в окружающем мире" (Виталий Нуриев, "Независимая газета").

"Я не могу не отметить, что с кинематографической точки зрения фильм снят просто блестяще. Не случайно он получил премию за операторскую работу в Венеции. Отдельно хотела бы отметить блестящего актера Юрия Цурило. Также обращает на себя внимание этнографический колорит этой картины. Я бы сказала, что он восполняет собой всё то, что должно было придать фильму смысл. Вместо того чтобы рассказать нам об очень важных и глубоких вещах, в фильм понатыканы (как заплатки) зарисовки из жизни народа меря, к которому принадлежат оба персонажа. Против народа меря я, естественно, ничего не имею, и рассказана эта история достаточно грамотно, но всё вместе как-то не стыкуется. Отдельно - красивое кино, отдельно - прекрасная актёрская работа, отдельно - история народа меря, но вот смысловая ткань фильма не оставляет ощущения целостности и единства" (Екатерина Тарханова, КМ.ru).

"Овсянки" с трудом поддаются осмыслению. Анализировать, ковырять и разбирать их просто не хочется, это живое существо, оно дышит, порхает вне зависимости от того, смотрит на него кто-то или нет. Если бы можно было определить, каким органом снят тот или иной фильм, то "Овсянки", кажется, сделаны надпочечниками, органами, отвечающими за выработку в организме многочисленных гормонов. И воспринимаются тоже не сердцем, не головой, упаси Господь, а именно надпочечниками (в крайнем случае, щитовидной железой). Фильм сюжетно скромный и идеологически ровный, ни тебе катарсиса, ни глубинных смыслов и контекста. Воздействует непостижимо, но избирательно, видимо только на тех, у кого всё в порядке с надпочечниками" (Екатерина Визгалова, kino-teatr.ru).

"Дух Танатоса - только одна составляющая "Овсянок". Вторая - дух Эроса. Федорченко, определяя жанр картины, говорит об "эротической драме", но под нею часто подразумевается смесь экранного траха с экранным насилием. В "Овсянках" ничего подобного нет. Секс присутствует главным образом в словах, притом опосредованных холодными пейзажами и присутствием мёртвого тела. Однако слова эти таковы, что заставляют внутренне дернуться от предельной, а то и запредельной откровенности, неприменимой к живой женщине, но почти ритуальным образом применимой к неживой… Культурному зрителю вполне очевидно, что "Овсянки" вписываются и в формальную, и в содержательную кинематографическую традицию. Герой, существующий "здесь и сейчас", его закадровый голос, говорящий из другого времени и другого пространства - прием, встречающийся во многих фильмах, например в "Моем друге Иване Лапшине". Эрос, владеющий человеком, который потерял жену - в "Последнем танго в Париже". Языческие ритуалы - во всех этнографических фильмах. Но синтез этих элементов в общем хронотопе, внедрённом в современный материал - "ноу-хау" Осокина и Федорченко" (Виктор Матизен, "Синематека").

"Мне этот фильм представляется крайне значительным, если не сказать выдающимся. По силе впечатления, которое теперь занозой сидит в памяти, в отечественном кино второй половины ХХ века я нахожу только одно сопоставимое название - "Зеркало", лучший фильм Тарковского… Федорченко, мне кажется, тоже нащупал для кино возможность проникнуть в нечто доселе нетронутое, мистическое и неуловимое - в генетический код. Перевести этот код в ранг киноязыка. Сделать его главным и единственным предметом рассказа. Это принципиально новая концепция кинематографа, и я не сомневаюсь, что это открытие теперь растащат на цитаты" (Валерий Кичин, "Российская газета").