| 11.11.2010 ДАЛЬШЕ КОЧЕГАР НЕ НАПИСАЛ На дворе заснеженные 90-е. Кочегар-якут, контуженный в Афганистане Герой Советского Союза, носит тельник и панамку (почти как Балабанов), кидает уголек в топку и черным от сажи пальцем набирает рассказ об угнетенном якутском народе. Периодически к нему являются "боевые товарищи", чтобы засунуть в топку мешки, из которых торчат ноги "плохих людей". Заходит дочь якута, меховых дел мастерица. Заглядывают на огонек маленькие девочки - поглазеть, как в телеэкран, в топку с тлеющими трупами и расспросить кочегара "про плохих людей". Правильно, про хороших же давно никому неинтересно. Да и где они - хорошие? Унесла их "Река", унесла "Война". К "Грузу 200" у Балабанова хороших не осталось. В "Кочегаре" он добил последнего, затаившегося было в своем подполье. Да и тот не без вины виноват: верил, что это хорошие с плохими борются, - вот и получил. И тогда он надел мундир с орденами, сел в трамвай и сделал то, что должен сделать. В целом - убийственная метафора того, что произошло со страной в те самые 90-е, почти приговор. Но все равно пронзительно жалко маленького легковерного человека, который мог провести отряд по заминированному полю, но не сумел опознать зло. "На войне есть наши и есть враги, а здесь все - наши", - говорит якут, парадоксально ломая стандартный ход мысли, как часто у Балабанова. Для человека, который понимает "акцент" этого режиссера, словно странную речь якута, в радость считывать с экрана смыслы, хотя ничего радостного в них нет. "Кочегар" как-либо связан со всеми лентами Балабанова - визуальными цитатами, речевыми фигурами, музыкальным ритмом, который задает тон. В то же время это едва ли не самый скупой по эстетике его опус - этакий "скелет" смысла. Бюджет фильма, не падайте со стула, около 500 тысяч долларов. Балабанов не то что бросает вызов дорогому фуфлу - он просто делает так, как умеет именно он и едва ли не только он. Но все равно каждый вычитает только то, что сам может и хочет. Кто про отморозков, которых не отогреть уже ни в топке, ни в камине, ни коньяком, ни мехами, ни огнестрельным оружием, что рифмуются на экране с бесконечным снегом. Кто про болвана, который знает только два слова - "да" и "очко" и два телодвижения - кивок и еще одно, нижней частью тела, но который придет, тупо поставит чужие деньги и у всех выиграет. Кто про "малый народ", который понимается скорее не как "меньшинство", а как "маленький человек", исчезающий под натиском злой силы из искусства и из жизни. Кто про племя младое и безумное: девочка бесстрастно прицелится своим полароидом на истекающего кровью героя, ведь фиксировать важнее, чем спасать… А этим грешит и сам режиссер. Он как будто давно думает поставить точку в своей фильмографии, а получается все равно вопрос. И хочется, чтобы "якут" писал дальше. Потому что "таких как он - ни одного". Потому что зрителям все равно, что там сгорает в топке. Главное, чтобы было тепло. Ольга Горнова, "Нижегородские новости" |
 ВПЕРЁД5 - 18 марта  БЕЛЫЙ, БЕЛЫЙ ДЕНЬ19 - 20 марта 
 
Оцените нашу работу       |
