| 13.11.2009 ХОРОША СТРАНА РУМЫНИЯ… Они глотали таблетки как свободу и свободу как таблетки, они кололись и прикалывались, они косили и их косило… «Они» ушли, но осталось одно «я», чтобы рассказать, какими были «мы»… То ли счастливыми, то ли несчастными, то ли на лицо ужасными, то ли добрыми внутри… Одним словом, такие вот девяностые, такое вот время, такое поколение, такая, блин, вечная музыка - в фильме Игоря Волошина «Я». «Я» у Волошина получилось явно солипсическое. Всё, что видел, знал и вспомнил – показал, но «я-фильтр», через который это «всё» прошло, оказался уж очень затейливо-субъективным. Ломали-кривили его и угары-приходы, и полудетские фантазии, и городские легенды, и экскурсы в религию, и даже Кен Кизи… О последнем было объявлено открыто – так уж сюжет срифмовался: главный герой решил закосить от армии и попал, во всех смыслах этого слова, в дурдом. Там он вспоминает, бредит, а порой, вроде как «творит реальность», поскольку является начинающим писателем. Вот через этого медиума режиссёр картины и складывает мозаику времени - из осколков не всегда понятно чьих сознаний. Хотя есть версия - чьих. Например, отдельных кинематографистов. О «Полёте над гнездом кукушки» уже упоминалось, плюс соловьёвская «Асса», разбодяженная до состояния его же «Нежного возраста», плюс «Бойцовая рыбка». А ещё персонаж по прозвищу Румын очень похож (внешне, а также своей инфернальностью и легендарностью) на Кайзера Созе из «Обычных подозреваемых» - культового фильма середины 90-х… На выходе зритель получает несколько шокирующих историй и эпатирующих анекдотов, ряд мифологизированных явлений Румына народу и толпу образов-масок, блуждающих в дебрях авторской фантазии. Или, как написал, правда, по другому, но схожему поводу, рано ушедший из жизни критик Сергей Добротворский, перед нами «галерея антигероев, затевающих пятнашки со смертью на обочине одряхлевшего социального мифа». Покопаться в своём прошлом может любой, но у любого не получится сделать частное – общим. Художник потому и художник, что создаёт мир, живущий по художественным законам. Волошин и создал: «В картине отчасти исследуется природа зла, с которым сталкиваются герои, как оно влияет на взаимоотношения между людьми. Также в фильме речь идет о вере человека, правде, трагических потерях близких. Для меня важна некоторая мораль, обозначение полярностей, выявление акцентов зрительского восприятия. Герои фильма помещены в такие обстоятельства, что им необходимо сделать выбор и проявить свою волю. «Я» - это фильм-крик, фильм-истерика». Соглашусь только с самым последним. Все волошинские девяностые – это истерика с добавкой кина, травы, музыки, самомнения и надрыва. Какая «природа зла»? Рубка ментов лопатами или конфетти из наркоты под музыку?! Какая вера? Это когда воры на кладбищенских крестах висят, а шизанутые менты по воде бродят?! Где тут выбор? Кому выбирать? Ни одного характера, кругом символы ходячие… А вот ещё цитата: «Фильм «Я» сугубо реалистичен. Я хочу, чтобы он вызвал сострадание к людям, чья молодость пришлась на 90-е годы и которые погибли не на Второй мировой, а на настоящей метафизической третьей». То есть «я, ты, он, она – вместе целая страна»! Хотя на весь фильм ни одного нормального человека, сплошь экзотика: урки, психи, садисты, да обдолбанный андеграунд. Сплошные румыны. Мне кажется, что если десяток человек отправились на лыжах покорять Северный полюс, не стоит называть это «Лыжней России» и вспоминать потом, как вся страна в едином порыве крошила палками арктические льды. Конечно, маргинальный опыт тоже падает в копилку общечеловеческого. Только, уж извините, в искусстве с ним работать надо, переплавляя его «руду» в «металл» идей, образов и прочих тонких материй. А у нас тут, ба-бах, либо инсталляция «мясо, кости, голова героя», либо памятник жарящим шашлыки гопникам. Не дотягивает всё это до «социального мифа», даже одряхлевшего. Просто по ходу дела свобода, красота, трагедия и боль перепутались у Волошина с экзальтацией, стильными крокодиловыми слезами и маленьким бардельеро после очередной отсидки. И получился всего лишь театрализованный блатной романс. Павел ТИМОШИНОВ |
 ВПЕРЁД5 - 18 марта  БЕЛЫЙ, БЕЛЫЙ ДЕНЬ19 - 20 марта 
 
Оцените нашу работу       |
