Десять ярких авангардных музыкально-драматических клипов с вариациями в стиле рэп на тему десяти заповедей Господних, десять вопросов, десять провокаций для тех, кто ищет в своей жизни КИСЛОРОД… Он и она. Герои рассуждают о любви, ненависти, взаимопонимании, смерти, красоте, правде, лжи, о том, что происходит в мире и вокруг них, преломляя эту информацию через собственное восприятие, которое порой шокирует… Лежащий в основе картины спектакль "Кислород", поставленный знаменитым театральным режиссером, драматургом, автором оригинальных творческих проектов Иваном Вырыпаевым по собственной пьесе, - это абсолютно не вписывающаяся ни в какие жанровые и стилистические нормы постановка, вызвавшая в свое время бурю эмоций у театралов. Премьера спектакля, который был назван новым словом в театральном искусстве, прошла с огромным успехом, а затем пьеса получила премию "Золотая маска" в номинации "Новация" и награды других европейских фестивалей. Фильм "Кислород" - экранная версия спектакля. Это второй фильм Ивана Вырыпаева. Его кинодебют по собственному сценарию - "Эйфория" - был в 2006 году удостоен наград на фестивале "Кинотавр", а также представлял Россию на Венецианском кинофестивале, где завоевал награду Молодежного жюри ("Малый Лев"). Музыку к фильму писали сразу несколько композиторов. Среди них Олег Косторов, Андрей Самсонов, Айдар Гайнуллин, группа "Маркшейдер Кунст" и другие. Продюсировали картину Валерий Тодоровский и кинокомпания "Красная стрела". Съемки прошли в Дамаске, Гонконге, Риме, Париже, Лондоне, Гаване, Москве и Серпухове - городе, откуда родом один из героев пьесы. Главные роли исполнили известная польская актриса Каролина Грушка и бывший иркутянин, ныне московский актер Алексей Филимонов. На Открытом Российском фестивале "Кинотавр-2009" фильм был удостоен приза за лучшую режиссуру, приза за лучшую музыку и приза кинокритиков "Белый слон".
"По жанру я бы отнес получившуюся работу к "Зеленому театру в Земфире" Ренаты Литвиновой, или "Shine a Light" Martin Scorsese, то есть музыка для просмотра в кинотеатре… В "Кислороде" нет места реальным историям, эмоциям и людям, кроме самого Ивана Вырыпаева с его рефлексией. И вот тут возникает забавный эффект. Если в спектакле текст шел напрямую, без видео-иллюстраций картонными персонажами, то его ещё можно было расценивать, как направленный на поиск пусть и несовершенного, но человека. То теперь людей нет. Плевать на них - они всего лишь картинки с выставки Ивана Вырыпаева. Человек перестал быть центром произведения, центром же стали мыслеформы как таковые. Это так же, как история с терактом 11 сентября… Люди с любой стороны баррикад - всего лишь расходный материал. Идеи стали главными. Поэтому в случае фильма "Кислород" можно смело говорить про постгуманизм. Смерть человека на экране перестала быть оригинальной, другое дело ирония по этому поводу… Перспективы "Кислорода" на прокат автор оценивает пессимистически. Хотя я могу смело рекомендовать его всем любителям МТВ, которые устали ждать, что по нему начнут наконец-то показывать клипы, а не сериалы. Как минимум ради композиции "Грибы из Ленинграда" можно заценить. Впрочем, "Маркшнейдер Кунст" и вне фильма не менее прекрасны" (Андрей Тельминов, livejournal). "Представленный Вырыпаевым продукт по своему составу и действию на организм так же далеко отстоит от химического элемента, давшего название фильму, как мучительный приступ астмы от глотка свежего воздуха. Возможно, что семь лет назад первые зрители "Кислорода" и вдыхали в "Театре.doc" ароматы озона, тестостерона и мытых огурцов, которыми кормили зрителей на премьере. Но, будучи перенесенной в кинозал, эта процедура, которую так хвалили, оказалась полуторочасовым отравлением мозга продуктами чужой интеллектуальной жизнедеятельности" (Вадим Зельбин, film.ru). "Отчаянные поиски прагматичным поколением собственной морали, такой, чтобы старую не опровергала, но и новым временам подходила. Форма соответствует содержанию. Как разбито на соты наше существование, как разбито на клипы современное сознание, так и исполнение "Кислорода" распадается на множество стилей. Тут и анимация, и документалистика, и компьютерная графика, и фотосъемка. Отходят на второй план искания души и разума, уступая место играм холодного интеллекта. Изобретательство формы увлекает за собой режиссерский ум, и он покорно следует за ним… И постепенно из фильма уходит кислород. Кажется, что он уже не нужен автору. Автору нужно, чтобы все увидели, как легко и запросто он обращается с Формой. Детское такое желание: "посмотрите, а я еще вот так могу!" Да кто бы сомневался" (Екатерина Барабаш, "Независимая газета"). "Идея повествования, в котором кислород и лопата соотносятся как цель и средство, порождена, вероятно, кризисом терминологии: вместо затертого слова "любовь" Иван Вырыпаев предложил в качестве новой вывески метафору "кислород" - красивую, доходчивую и точную. Без кислорода жить невозможно, но он неуловим и неосязаем, и его, как и настоящую любовь, никто не видел, разве что в виде буквы О в таблице периодических элементов… Театральный Иван Вырыпаев действительно задыхался от кислородного голодания, но в амплуа кинорежиссера он предстает как человек если что-то и чувствующий, то прежде всего направление "новейших тенденций", как дизайнер эффектных смысловых конструкций, стремящийся и умеющий быть модным и актуальным, чрезмерно настороженный против банальности и "провинциальности души" (тоже выражение из "Кислорода") и слишком озабоченный тем, чтобы пресловутая "провинциальность" не просочилась в его ультрасовременный, суперпродвинутый дискурс" (Лидия Маслова, "Коммерсантъ"). "Ритмизованная проза из уст земляка режиссера и польской актрисы, не говорившей ранее на русском языке, завораживает. Транслируемая с экрана, она вызывает дрожь по всему телу - однозначно приятную дрожь, а не такую, как, допустим, недавно вышедший "Антихрист" Ларса фон Триера. Отдельно нужно сказать о визуальном решении фильма. Вторая киноработа Ивана Вырыпаева - еще одно успешное сотрудничество с оператором Андреем Найденовым. Такой картинки давно не было в российском кино: она сочная, яркая, запоминающаяся. Несомненно, это - эффект качественного соединения основного видеоряда с анимацией и компьютерной графикой, что еще раз подчеркивает: "Кислород" - не просто кино, а Текст" (Мария Мухина, "ProfiCinema"). "Проблема переноса интерактивного театра на экран, в общем, тоже заслуживает уважения, да и стартует довольно лихо - метафоры заразительные, язык живой. Фильму с первых минут хочется выдать порядочные авансы. Однако довольно быстро натянутый над абсурдом современности нерв начинает провисать. Будто спохватившись, что снимает кино, а не спектакль ставит, Вырыпаев бьет по глазам красивыми пейзажами и сценами из очагов вооруженных конфликтов, по которым белыми буквами ползет наивное богоборчество. Лишившись личного драйва актеров, "Кислород" превращается в излишне, пожалуй, претенциозный текст, которому в родственники хочется записать сочинения драматурга Гришковца" (Ярослав Забалуев, Газета.ru). "Киноверсия "Кислорода" обаятельней, живей и лучше "Эйфории" - и потому, что не пытается притвориться фильмом, и потому, что исходный текст - пусть и попресневший, как и положено всему, что пишется на злобу дня, все равно остроумный, сердитый и местами убийственно точный. Другое дело, что в каждой второй строчке агитируя за чувства против разума, Вырыпаев или лукавит, или правда не замечает, что чистые эмоции - то самое поле, на котором он пока что стабильно проигрывает. То, что он делает, почти всегда интересно, это можно обосновывать, трактовать, раскладывать на составляющие, но это довольно проблематично принимать вовнутрь. Его желание говорить про глобальные вещи на универсальном, ежу понятном языке, допустимо, наверное, обсуждать как интересную формальную задачу, но на практике оно превращает любое высказывание в энергичное мычание" (Роман Волобуев, "Афиша"). "Кислород" актуален, социален, сделан на языке его героев (он - люмпен, она - столичная фифа), не чужд политике (см. новеллу "Арабский мир", смонтированную из кинохроники), сочетает радикализм и провокацию с извечным российским богоборчеством и богоискательством. От прозрачной простоты десяти заповедей Вырыпаев протаптывает короткую дорогу к новоязу эмтивишной "альтернативы". Динамичная эклектика его речи отменяет два наиболее распространенных представления о роли режиссера, "автора с большой буквы А" и "исполнителя заказа". Вырыпаев - то ли диджей, то ли поэт, складывающий из давно известных рифм дикое головокружительное буриме. Рокер-самоучка, решивший написать симфонию. Человек, страстно изобретающий велосипед заново. Определения можно множить, хотя ни одно из них не передаст той раздражающей свежести, которой веет с экрана… Вырыпаев, конечно, не всезнающий и мудрый социолог… Он не оправдывает и не осуждает, ему интересен не анализ, а синтез форм и языков высказывания. Он, как дискотечный шаман, гипнотизирует однообразным ритмом танца (открывающая фильм "Композиция №1" так и называется - "Танец"), микширует разные звуковые дорожки, крутит ручку адской машины, добывающей из скучного воздуха пьянящий кислород. В ход идет все: вопросы внешней политики и пропаганда легких наркотиков, синхронное плавание a la Билл Виола и авангардная анимация (за нее отвечал Максим Ушаков, исполнитель главной роли в "Эйфории"), аккордеон Айдара Гайнуллина и отчаянная баллада Radiohead "Wolf at the door", для которой не поленились заснять живого волка - натурально, стоящего у дверей вестником мрачного будущего" (Антон Долин, "Эксперт").
|
 ВПЕРЁД5 - 18 марта  БЕЛЫЙ, БЕЛЫЙ ДЕНЬ19 - 20 марта 
 
Оцените нашу работу       |
