На пороге фешенебельной квартиры Михаэля (Ашкенази) и Дафны (Адлер) Фельдманов появляется военный эскорт с трагическим известием - их сын погиб, исполняя свой воинский долг. Супруги опустошены ужасной вестью. Михаэль пытается совладать с приступами ярости, боли, отчаяния и дурноты, жена находится под воздействием снотворного. А в это время на отдалённом КПП юные солдаты борются со скукой армейской жизни и переживают редкие мгновения смертельной опасности. Среди них Йонатан Фельдман (Ширай) - живой и невредимый сын Михаэля и Дафны… «Фокстрот» - второй полнометражный фильм израильского кинорежиссёра Самуэля Маоза (1962 г. р.). Самуэль уже в 13 лет получил в подарок 8-мм кинокамеру, поскольку родители знали о его увлечении кинематографом. В 1982 году в период Ливанской войны, будучи призывником, Маоз 45 дней находился в зоне боевых действий (30 дней - в своём танке на месте наводчика орудия). В первый день войны, 6 июня, в 6.15 утра, выполняя приказ, произвёл выстрел по приближавшемуся к его танку пикапу и впоследствии называл этот момент переломным в своей жизни. В 1988 году, окончив театральную школу Бейт Цви, где изучал кино, попытался написать сценарий о пережитом, но забросил его, не совладав с эмоциями. В 2006 году началась Вторая ливанская война, что заставило Маоза прервать молчание - его малобюджетный дебютный фильм «Ливан», в котором он выступил в качестве сценариста и режиссёра, произвёл сенсацию и был удостоен «Золотого льва» на Венецианском МКФ 2009 года, а также четырёх премий Израильской академии кино и телевидения «Офир» и премии имени Сатьяджита Рая. Мировая премьера «Фокстрота» прошла в рамках МКФ в Венеции в 2017 году. Фильм был удостоен там Гран-при жюри «Серебряный лев», приза всемирной католической ассоциации по коммуникациям и приза «Arca Cinemagiovani Award» за лучший фильм по версии молодёжного жюри. Картина также завоевала приз за лучшую режиссуру на МКФ в Афинах, приз зрительских симпатий на МКФ в Загребе, приз за лучший сценарий на МКФ в Макао, Гран-при «Orange» на городском кинофестивале в Люксембурге, премию «Asian Brilliant Stars Awards» (лучший режиссёр) в Берлине. Несмотря на международное признание, в Израиле картина вызвала споры и неоднозначные отклики. Многим показалось, что Маоз дискредитирует своей лентой израильскую армию (которая относится к числу наиболее уважаемых в этой стране институтов) и распространяет ложь о военных, защищающих свою страну от террористов. Израильский министр культуры и спорта Мири Регев ожидаемо возмутилась «израильскими художниками, способствующими подстрекательствам против самой моральной армии в мире, распространяя ложь в форме искусства». Режиссёр на это ответил: «Если я критикую место, в котором живу, то делаю это из любви к своей стране, потому что беспокоюсь о ней и хочу её защитить». К тому же с министром культуры по преимуществу не согласились члены национальной киноакадемии, вручившие «Фокстроту» восемь наград «Офир» (лучший фильм, лучшая режиссура, лучшая мужская роль, лучшая операторская работа, лучший монтаж, лучший звук, лучшая работа художника-постановщика, лучшая музыка), равно как и представители местного «оскаровского» комитета, выдвинувшие «Фокстрот» на соискание престижной премии от Израиля.
«Тот, кто полагает, что авторское кино непременно должно вызывать зевоту, депрессию и желание немедленно покончить с собой, скорее всего, просто не видел по-настоящему качественных, глубоких, искренних и эмоциональных артхаусных картин. Да, данный жанр, или даже, правильнее сказать, вид искусства, отличают приглушенные цвета, неожиданные операторские и художественные решения, вдумчивая актёрская игра и сложные диалоги, но если высказывание автора получается оригинальным, трогательным и многогранным, то такими фильмами вполне можно наслаждаться не меньше, чем фейерверками пикселей летних блокбастеров. И пересматривать их хочется не меньше, чем классику фантастики и приключений. «Фокстрот» израильского сценариста и режиссёра Самуэля Маоза, сравниваемого с Тарковским, Бергманом и Куросавой, как минимум оставляет ощутимый привкус и стойкое желание вернуться к картине некоторое время спустя - слишком уж многое в ней переплетено, слишком путаны отношения, не всегда очевидны причины и следствия. При этом фильм неправильно называть сложным, он вполне понятен любому зрителю, вопрос лишь в том, готовы ли вы пойти вместе с автором в непредсказуемое путешествие, которое влечёт потрясения, эмоциональные американские горки и не обязательно завершится хеппи-эндом. Если смелости у вас в достатке - присоединяйтесь к странному танцу, который исполняют герои картины «Фокстрот»… Маоз крайне умело пользуется визуальными средствами, ловко чередуя ракурсы, играя светом и управляя геометрией кадра. Он создаёт невероятные долгие планы, снятые одним дублем, его камера внезапно для зрителя совершает головокружительную панораму, следя за персонажами, взгляд зрителя вынужден наблюдать за происходящим то сверху, то через лучи прожектора, то из-под днища автомобиля. При этом каждый кадр имеет своё значение, каждый план соответствует авторской задумке, у каждого произнесённого слова есть цель. Диалоги героев временами путаны и словно уводят в сторону, но на поверку к финишу зритель приходит с пониманием общей картины» (Евгений Ухов, film.ru). «В 2009 году 47-летний Самуэль Маоз, дебютировавший в режиссуре фильмом «Ливан», стал первым в истории израильтянином, получившим главный приз на важнейшем фестивале мира - венецианского «Золотого льва». Разумеется, скептики говорили, наградили-де только за тему, в фильме один-единственный приём, просто Израилю «пора было дать». Вторая картина должна была подтвердить или опровергнуть сомнения. Ждать её пришлось долгие восемь лет: кое-кто даже подозревал, что Маоз так и останется режиссёром одного фильма. Но нет… И теперь трудно отрицать очевидное: в Израиле живёт и работает один из самых оригинальных и мощных режиссёров современности. В отличие от идеально собранного по правилам трёх единств - места, времени и действия - «Ливана», «Фокстрот» отсылает нас не к классицистической, а к древнегреческой драматургии. В его центре - бесстрастные и неумолимые механизмы судьбы, управляющие поступками человека без его ведома. «Случай - способ, при помощи которого Бог хранит анонимность», - говорил Эйнштейн. Маоз подтвердил старый афоризм, превратив его в изящный, цельный и психологически убедительный сценарий… При этом тональность фильма далека от выспренности и натужного трагизма. Её даже можно назвать легкомысленной… «Фокстрот»… исследует чисто израильские взаимоотношения поколений… Но за пределами этой проблематики… остаётся превосходной трагикомедией о грехопадении и возмездии, прощении и беспощадности, любви и безразличии. И о том, что даже трагическую судьбу можно прожить как танец - не задумываясь о смысле или последствиях, а лишь следя за тем, как бы не сбиться с ритма» (Антон Долин, «Meduza»). «Сюжетная конструкция этой ленты построена вроде как по принципу движений в некогда модном танце под названием фокстрот: два шага вперёд, потом в сторону, после этого два шага назад и ещё раз в сторону… События в экранном повествовании действительно следуют друг за другом именно в такой замысловатой комбинации, что может кого-то сбить с толку, как будто что-то пропустили в рассказываемой истории или же смонтировали неправильно. А в кинематографическом плане проделывает своеобразные «танцевальные па» камера, панорамирующая туда-обратно, и ещё удивляют верхние ракурсы, особенно непривычные в закрытом помещении. Наверно, за счёт этого создаётся впечатление некоего стороннего наблюдения за происходящим - вряд ли Всевышнего, поскольку отец семейства провозглашает: «Мы же атеисты!»… Нелогичность и абсурдность действительности, особенно точно и явственно подчёркнутые в армейских сценах (мало где в фильмах так лаконично и одновременно сюрреалистично выражена идиотская сущность службы в войсках, тем более ведущих «психологическую войну» с неизвестным противником, как говорят об этом сами солдаты на никому не нужном пропускном пункте в пустынном месте), вообще-то присуща мирной городской жизни тех, кто считает себя вполне преуспевающими. Но всё может разрушиться в один миг - и даже дважды» (Сергей Кудрявцев, ivi.ru). «Фокстрот - это структура фильма. Два шага вперед, два шага налево, два шага назад, два шага направо, и ты в той же точке, откуда начал движение. Танцуй, не танцуй - результат один… Изначальное, онтологическое отчаяние Фельдманов - это даже не отчаяние людей, предчувствующих худшее. Всё гораздо страшнее. Это отчаяние людей, ощущающих себя в ловушке, в капкане, из которого не выбраться… В «Фокстроте» капканов множество, на любой вкус - от Кафки до Беккета. Это и пресловутый блокпост, напоминающий «нигде», в котором персонажи Беккета ожидали своего Годо, и квартира Фельдманов - модернистский кошмар, и в первую очередь сам Израиль. Страна, миф и мечта которой, воплотившись, обернулись не просто военным кошмаром, а кошмарным тупиком. Вообще, действие лучших израильских фильмов за последнюю четверть века разыгрывалось в разнообразных капканах… Одним лишь смущает великолепное новое израильское кино. Какого же черта продолжается резня, если цвет израильской культуры неустанно выплёскивает на экран свое отвращение к военщине, гослицемерию и клерикализму? Похоже, что это смущает и самих режиссёров. Иначе почему глаза Фельдманов изначально преисполнены такого отчаяния?» (Михаил Трофименков, «Коммерсантъ Weekend»). |
 ВПЕРЁД5 - 18 марта  БЕЛЫЙ, БЕЛЫЙ ДЕНЬ19 - 20 марта 
 
Оцените нашу работу       |
