ДОВЛАТОВ
(Россия-Польша-Сербия, 2018)
Режиссёр: Алексей Герман-младший.
В ролях: Милан Марич, Данила Козловский, Хелена Суецка, Ева Герр, Артур Бесчастный, Антон Шагин, Светлана Ходченкова, Елена Лядова, Игорь Митюшкин, Пётр Гонсовский, Тамара Оганесян, Мария Ярвенхельми, Ханна Слешиньская.
Жанр: драма.
Ленинград, ноябрь 1971 года. Неделя из жизни писателя Сергея Довлатова, состоящая из безнадежных попыток написать репортаж для газеты, в которой он работает, попыток пристроить свою прозу в литературный журнал, а также не дать окончательно разорваться связям в распадающейся на глазах семье. Это круговорот из парадоксальных и смешных ситуациий. Светская и литературная жизнь Ленинграда, киностудия «Ленфильм», музыка, чтение стихов, разговоры с другом Иосифом Бродским, столкновение с криминалом, страстное желание купить для своей дочери куклу, которую трудно достать и на которую нет денег… В череде жизненных коллизиий, иногда смешных, а иногда пронзительных, мы открываем для себя тонкого, блестящего, ироничного человека, который выбирает своий творческий путь, чтобы позже превратиться в одного из самых популярных русских прозаиков XX века.
Режиссёр фильма «Довлатов» родился 4 сентября 1976 года в Ленинграде в семье кинорежиссёра Алексея Юрьевича Германа и сценариста Светланы Игоревны Кармалиты. В 2001 году окончил режиссерский факультет ВГИКа (мастерская Сергея Соловьева и Валерия Рубинчика). В 2003 году получил национальную премию Академии кинематографических искусств «Ника» в номинации «Открытие года» за свой полнометражный дебют «Последний поезд», который также был высоко оценен западными кинокритиками, участвовал в программах МКФ в Венеции и Роттердаме. Следующий фильм Алексея Германа - «Garpastum» - вышел в 2005 году, был показан в основном конкурсе Венецианского МКФ, а также отмечен второй по счёту «Никой» за «Лучшую режиссуру». В 2008 году, его третий фильм «Бумажный солдат», премьера которого состоялась на Венецианском МКФ, был удостоен там «Серебряного льва» за лучшую режиссуру и премии «Ozella» за лучшую операторскую работу, а затем отмечен «Никой» за режиссуру и операторскую работу. В 2009 году Герман снял новеллу «Ким» для альманаха «Короткое замыкание», а в 2011 году – короткометражку «Из Токио». В 2015 вышел его фильм «Под электрическими облаками» («Серебряный медведь» Берлинского МКФ за операторскую работу).
В работе над фильмом «Довлатов» принимали участие вдова писателя Елена Довлатова и дочь Екатерина. Когда Алексей Герман-младший ещё доделывал фильм «Трудно быть богом» (2013), Екатерина Довлатова предложила ему снять картину по одному из произведений её отца. Однако затем Станислав Говорухин снял фильм «Конец прекрасной эпохи» (2015) по сборнику рассказов Довлатова «Компромисс». В итоге Герман решил снять вольную автобиографию писателя: в основе его фильма лежит выдуманная история, которую создатели проекта постарались сделать максимально документальной, чтобы донести до зрителя некий обобщенный образ того времени. Кстати, отец Алексея Германа-младшего был знаком с Сергеем Довлатовым, а Елена и Екатерина в один период времени даже жили на даче у семьи Германа. Также дедушка Алексея – известный писатель Юрий Герман - контактировал с братом Сергея Довлатова.
Работа над проектом началась ещё в начале 2015 года. Основные съёмки проходили в Санкт-Петербурге в первой половине 2016 года. Летом 2017 года съёмки фильма были приостановлены на полтора месяца в связи с кончиной мамы режиссёра - Светланы Кармалиты.
Имя исполнителя главной роли авторы долгое время держали в тайне. Всего на роль Сергея Довлатова было рассмотрено несколько сотен кандидатур, поиски длились более 9 месяцев. В результате Алексей Герман остановил свой выбор на сербском актёре Милане Мариче. Для кастинга, который проходил на киностудии «Ленфильм», Милан подготовил пять сцен, причём по идее Германа Марич говорил на сербском языке, а подыгрывающие ему коллеги - на русском. Режиссёр отметил красоту и обаяние артиста - качества, роднящие его с Довлатовым, а вместе с тем сочетание в актёре ранимости и мужественности, азарта и внутренней боли, силы и слабости. До того, как его утвердили на главную роль в фильме, Милан Марич совсем не говорил по-русски, а также не был знаком с творчеством Сергея Довлатова. За год работы над проектом Марич прочитал все произведения Довлатова. По словам продюсера Андрея Савельева, актёр, известный у себя на родине, любимец публики, на съёмках «Довлатова» прошёл путь перерождения. За четыре месяца почти ежедневных съёмок он так вжился в образ Довлатова и так погрузился в атмосферу начала 70-х годов 20 века, что чувствовал себя неуютно в современной одежде и в современных интерьерах. «Довлатовское чёрное пальто, портфельчик, с которым он практически не расставался на съёмочной площадке - всё это стало для Милана родным», - замечает продюсер картины.
Сыгравший Иосифа Бродского молодой московский актёр Артур Бесчастный уже попробовал себя в роли «нашего рыжего» (выражение Ахматовой) в сериале «Таинственная страсть» по роману Василия Аксенова. А Светлана Ходченкова играла в фильме Станислава Говорухина «Конец прекрасной эпохи», поставленному по прозе Довлатова.
Актёрская команда «Довлатова» получилась интернациональной – кроме российских актёров и Милана Марича в картине снялись польские актрисы Хелена Суецка и Ханна Слешиньская, финская актриса Мария Ярвенхельми, а маму Довлатова сыграла армянская актриса Тамара Оганесян (вдова Фрунзика Мкртчяна).
На «Довлатове» Алексей Герман работал с оператором из Польши Лукашем Залом, снявший оскароносную «Иду».
Алексей Герман-младший традиционно уделяет много внимания воспроизведению мельчайших деталей и примет показанной эпохи: в «Довлатове» зрители увидят светскую жизнь Ленинграда начала 1970-х, кафе «Сайгон», Большой драматический театр времён своего расцвета, киностудию «Ленфильм», в картину включены чтение стихов, звучит множество музыкальных композиций, показаны будни советских журналистов. По словам авторов «всё это делает фильм «Довлатов» не только биографической драмой, но и портретом эпохи». Всё содержание кадра: реквизит, обстановка, костюмы - подлинные вещи родом из 70-х. Хотя от половины заранее выбранных объектов для съёмок пришлось отказаться по причине того, что все они были отремонтированы и не передавали нужного духа эпохи 1970-х.
Картина Алексея Германа-младшего «Довлатов» - единственная российская лента в основном конкурсе Берлинского МКФ. Герман вернётся в Берлин спустя три года после премьеры драмы «Под электрическими облаками».
АЛЕКСЕЙ ГЕРМАН-МЛАДШИЙ:
«Когда-то мы познакомились с Катей благодаря нашему общему другу, Артёму Васильеву, который в конце концов стал одним из продюсеров «Довлатова» вместе с Андреем Савельевым и Константином Эрнстом. Ещё за несколько лет до начала работы над картиной она написала мне, что была бы не против, если бы я экранизировал произведения Довлатова, поскольку ей нравятся мои фильмы. Шли годы, мы переписывались, я долго не мог закончить свою очередную картину, потом у меня умер папа, затем мы с мамой завершали его фильм «Трудно быть богом», и за это время Станислав Говорухин снял «Конец прекрасной эпохи» по сборнику рассказов «Компромисс». Тогда я предложил Кате сделать биографию Сергея Донатовича в жанре фикшн. Сразу сказал и ей, и её матери Елене Довлатовой, что, поскольку мой дед был известным писателем, а отец кинорежиссёром, я очень не люблю, когда люди самоутверждаются за счёт копания в чьей-то жизни. Я действительно почти всякий раз вздрагиваю, когда смотрю наши биографические сериалы».
«Я бы не преувеличивал моей связи с семьей Довлатовых. Да, мой папа знал Сергея Донатовича, но это было скорее шапочное знакомство, а не близкая дружба. Но мой дедушка помогал брату Довлатова, когда у него были определённые проблемы, - вот это действительно было. О том, что Елена и Катя Довлатовы жили когда-то у нас на даче, я с потрясением узнал год назад».
«Лена Довлатова и их дочь Катя играют существенную роль в нашем фильме… При первой же нашей встрече уже не по скайпу, а «живьём», которая произошла в Армении, Елена спросила меня: «Что вы хотите сделать?» И я ответил, что хочу снять хорошее кино про хорошего человека. Видимо, сказал я это искренне, потому что мой ответ её удовлетворил… Они были в курсе проекта, мы говорили с ними, они приезжали в Санкт-Петербург, видели актёров, в том числе исполнителя главной роли. Мы много времени провели вместе с Леной Довлатовой, обсуждали детали, нюансы - кто в какой комнате жил, какая стояла печка, какая была прихожая. От них ничего не скрывалось, они читали сценарий. Мы договорились, что это всё-таки выдумка, не документальный фильм. Не было вообще никаких проблем. Людей надо уважать, не надо ничего скрывать, прятаться, бояться. Они имели полное право знать обо всём, ведь это фильм об их родственнике… Но всё же не стоит говорить о глубокой вовлечённости семьи писателя в процесс съёмок - я хочу дать понять, что если что-то не получится, то ругать нужно только меня».
«Это будет своего рода ощущение от времени. Я очень хорошо помню Питер, каким он был несколько позже, чем время, которое мы показываем в фильме… Первые мои воспоминания о Питере для меня очень важны, это то, что мне снится, это мой город. Я родился позже, но каких-то серьёзных изменений в Ленинграде с 70-х до 80-х годов не было. Я вырос на тех же улицах, в том же районе, я помню эти же квартиры».
«Семидесятые - это ушедшая эстетика, какой когда-то были тридцатые или сороковые. Из того, что в нашем сознании ещё недавно было «вчера», семидесятые переходят в категорию мифов и легенд. Проблема в том, что у нас, в отличие, допустим, от США, нет зафиксированного эстетического восприятия эпохи: есть советская эстетика в представлении зарубежного зрителя, есть - в сознании отечественного обывателя, а в реальности было что-то третье. К тому же в нашем фильме мы имеем дело не только с мифологизированным временем, но и героем. Вокруг Довлатова очень много мифов: например, считается, что он постоянно гулял по улицам в тапочках и халате с фокстерьером Глашей. Вдова писателя Елена Довлатова, которой мы доверяем, говорит, что это было один раз и случайно, он просто дошёл до приятелей. Но это никому не важно - Довлатов уже стал мифом, и мы не боремся с ним и не подстраиваемся под него, а создаём свой собственный миф. Конечно, мы с моей женой, художником-постановщиком Еленой Окопной провели большую архивную работу, с кем-то встречались, читали тексты, которых вообще никто не видел - в том числе неопубликованные стихи и прозу известных авторов, но мы главным образом пытаемся поймать свои ощущения от эпохи и героя».
«Мне важно было застать время присутствия в Ленинграде Бродского. Это был момент совсем незадолго до отъезда Иосифа Александровича в эмиграцию, а самого Довлатова - в Таллин. И это был определённый слом времени, переход из одного состояния в другое: им обоим уже за тридцать. Мне кажется, что люди в те годы очень рано взрослели и даже становились стариками, к сожалению».
«Город, конечно, изменился с 70-х годов, какие-то улицы ещё напоминают о том времени, какие-то нет. Всегда нужно работать с эпохой очень тщательно. Меня ужасно бесит, когда в фильме про 60-е, часто снятом в Москве, я вижу стеклопакеты, новый асфальт, новые знаки, новые светофоры, новые двери. Это непрофессионально, кино превращается в пластиковую, выдуманную историю. Мы будем точно воссоздавать эпоху, начиная от каких-то бытовых деталей, заканчивая костюмами. Заканчивая тем, какого цвета был дом, какие были двери, каким было уличное освещение, потому что оно было другое, как люди говорили, как люди шутили. Кино - это выдуманная история, но оно должно быть точным, узнаваемым, должно быть документом времени».
«Сейчас всё перекрашено, невозможно снимать Ленинград того времени, когда на заднем фоне стоят фисташковые и розовые дома - популярных сейчас цветов. Или например, у нас были прописаны эпизоды в театре, но мы не можем их снять, потому что все театры Санкт-Петербурга отреставрированы. Так что когда говорят, что театр в наше время в запустении - это неправда: мы объехали почти все крупные театры Петербурга, и в них всех сделан ремонт, обновлены сцены, отреставрированы уборные. Это плюс Министерству культуры, хорошо для поклонников театра, но плохо для нас: нельзя снимать условный БДТ с современными дверьми, приходится вносить изменения в сценарий».
«Мы просто убрали очень многие сцены, которые невозможно было снять достоверно. Так, для сцены в просмотровом зале «Ленфильма», где Бродский стихотворно дублирует польский фильм, мы нашли и похожий зал, и тот самый фильм, на который даже выкупили права. А вот БДТ решили просто не снимать. От попытки показать «Сайгон» мы тоже отказались, создав в кадре какое-то своё собственное кафе. На поиск подходящих мест для съёмок у нас ушло около полугода, и за это время с картины ушли шесть ассистентов по поиску локаций. Когда стали разбираться с одеждой, выяснилось, что подлинных вещей сорокалетней давности сохранилось, как ни странно, очень мало, а сшить костюмы зачастую крайне сложно - ткани сегодня совершенно другие. Тогда моя жена, художник-постановщик картины Лена Окопная, стала ездить по барахолкам в Петербурге, Москве и за границей. Мы кинули клич, и люди стали приносить аутентичные вещи на «Ленфильм», за что им большое спасибо. У нас же не было много денег, поэтому декорации квартир или редакции газеты мы строили в расселённых зданиях - павильоны стоят дорого».
«У нас было два замечательных товарища Владимир Голов и Анна Саголович, которые «просеивали» все города и страны. Мы довольно быстро поняли, что часть артистов в России не найдём, потому что нет подходящих ни внешне, ни по возрасту, ни внутренне. Поэтому пришлось искать за границей. Но Данила Козловский, Елена Лядова, Светлана Ходченкова были приглашены практически сразу. Есть у нас и совсем неизвестные артисты, дебютанты. Они возникали путём долгих поисков, кастинга. Некоторые роли специально додумывались под каких-то актёров. У нас есть комната, все стены которой завешаны актёрскими фотографиями, и в течение двух-трёх месяцев мы только эти фото перевешивали и смотрели, насколько люди соответствуют друг другу. При этом система достаточно простая: сначала отбираем по фото, потом ассистенты разговаривают с актёром не менее 30 минут, просят его прочесть какой-то текст, а затем начинаются пробы».
«Для нашего кастинга глубочайшая проблема Довлатова заключается в том, что, с одной стороны, он был красив, как кинозвезда, а с другой - он был глубоким человеком с невероятно выразительным взглядом: в нём даже по архивным видеоинтервью чувствуется такое, знаете, античное величие печального льва. Мы с продюсерами Андреем Савельевым и Артемом Васильевым пришли к решению, что определённое внешнее сходство крайне важно для нашей истории, а у Довлатова с его еврейскими и армянскими корнями была очень характерная внешность. Так что найти актёра, который бы соответствовал всем нашим критериям, оказалось очень непросто, и эти поиски были очень сложными… Наконец, выбрали сербского актёра Милана Марича».
«Милан Марич - выдающийся артист, великий. Фактически сразу, через 40 минут проб, стало понятно, что Довлатов - это он. Потом мы его привезли в Питер, заставили есть сало: он очень мускулистый, а нам надо было, чтобы он не был таким. Пока он отъедался, набирал вес, совершенствовал русский, мы искали герою дочку и жену. В итоге жена тоже иностранная артистка, из Польши, только дочка петербурженка. Всё получилось хорошо, они совпали, но было смешно, конечно, когда из семьи по-русски нормально говорит только дочка. Тем не менее я понял, что это вообще не имеет значения: если хороший актёр, мощный - язык и национальность не важны».
«Я понимаю, что меня будут критиковать не за внешнее сходство/несходство тех или иных героев, а за то, что в фильме нет стопроцентного совпадения с образом вальяжного печального алкоголика, который Довлатов сам себе создал».
«Есть такой фетиш у тех, кто снимает байопики: «Мы встречались с людьми, знавшими героя, мы читали книги о нём». Это всё очевидно. Да, мы и встречались, и читали. И выяснили в результате, что у каждого, кто знал Довлатова, своё представление о нём. Все воспоминания современников - это такой сборник анекдотов, в конце которых следует вывод: мы не ожидали, что он станет настолько серьёзным писателем. Внутренняя работа этого писателя была глубоко скрыта от посторонних глаз и даже от глаз друзей. После съёмок фильма Сергей Донатович производит на меня впечатление человека очень ранимого и разного».
«Каким получился Сергей Донатович у нас? Наверное, не таким, каким он был на самом деле. Но ведь мы и не претендовали на документальность. Мы просто пытались заняться чувственным исследованием его внешнего и внутреннего мира, поймать то, что было у него исключительным - вот это сочетание мужского начала и ранимости».
«Для меня это история про то, как человек бьётся головой о стену. И постепенно из смешного и грустного это перерастает в великий абсурд. С другой стороны, это про поколение аутсайдеров, которые никому не были нужны. Не только поэты и писатели, но и художники. Такие как Геннадий Устюгов, Шолом Шварц. Это было замечательное поколение, которое, в принципе, не получило того признания, которого заслуживало. В том числе из-за Бродского и его Нобелевской премии, когда литература во многом накрыла своей популярностью живопись. Ещё это история про выбор. Про Довлатова мы все в курсе, что он часто шёл на компромисс, он сам так написал. И есть достаточно свидетельств об этом от людей, которые его знали. А мне так не кажется. Довлатов, каким он себя описал, тот обаятельный лёгкий неудачник, - это взгляд на себя со стороны. Такая игра. Я думаю, если бы он действительно шёл на компромисс, то году в 75-м отлично бы вписался в советскую систему. Писал детские сценарии, детские книги. Книжку о животных. И неплохо бы жил! С Союзом писателей и так далее. Почему так не произошло? Потому что была грань, которую он не переступал. Наконец, просто захотелось высказаться про прошедшее время. А оно было талантливее, чем сейчас. С другими художниками, писателями. Другими лицами. Нравится нам это или нет».
«Это история про людей, которые изо всех сил пытаются вырваться из водоворота времени. Их засасывает, засасывает. А они гребут и гребут наверх. И выгребут в итоге. Вопрос цены, которую они за это заплатят».
МИЛАН МАРИЧ:
«Одна из сербских актрис, которая живёт в России, в Петербурге, пригласила меня. Объяснила, о чём идёт речь, хотя не сказала, кто режиссёр. Мы прислали фотографии, а затем я приехал в Петербург на кастинг. Тогда уже мы и познакомились с Алексеем… Для меня это была какая-то нереальная ситуация. Мы познакомились с ним в тот момент, когда меня гримировали. До этого я видел лишь его фильмы… И вдруг он сам появляется в гримерной. Было удивительно. И кастинг, мне кажется, был примером того, как мы будем работать. Без притворства и лжи. Именно таким образом я себе и представляю отношения между режиссёром и актёром… Кастинг продолжался 10 часов, и единственное, что я сейчас отчетливо помню - смешанные чувства и эмоции из-за того, что я прохожу пробы у человека, чьи фильмы я прежде смотрел, и страх того, что я ещё не дорос до работы с таким режиссёром. Всё было как-то немного сказочно и нереально».
«Без особых разговоров мы с Германом создали свой мир без строгих правил. В первую очередь всё строилось на доверии, полном отсутствии лжи. Но в то же время в нашем мире было много сомнений. Что всегда, в общем-то, неплохо. Ещё частью нашей работы была постоянная проверка, будто держишь экзамен… Чтобы убедиться, что мы нашли именно то, что нужно. Для того чтобы всё получилось, творческое эго каждого участника процесса должно было отойти в сторону».
«О жизни Довлатова я больше всего узнал из его книг, книг его современников, книг, в которых о нём рассказывается. Это была своеобразная база, начало. Мне хотелось увидеть, каким образом он «фильтровал» всё то, что находилось у него внутри. С другой стороны, я понимал, что такой режиссёр, как Герман, даже снимая биографический фильм, совершенно не хочет подчинить его общему мнению, сложившемуся о Довлатове, но хочет попытаться как можно глубже исследовать проблематику и найти ответ на вопрос, что же всё-таки кроется за «мифом о Довлатове».
«Мне бы не хотелось входить в мифологию Довлатова. Я старался сам прочувствовать, прийти к собственному видению. Алексей давал мне много информации, той, которую считал нужной. И мне этого было достаточно. Довлатова называют легендой города. Я могу себе представить, сколько людей его знали. И у каждого человека в этом городе есть своё мнение о Довлатове. И если всех выслушивать… Это была бы просто истерия».
«Роли исторических личностей всегда очень сложны. Мне хотелось избежать имитации. Мне хотелось найти какие-то точки, «вершины», которые нас связывают. Чтобы не имитировать, а связываться с героем по-настоящему. С одной стороны, я вижу его шарм, очарование, его хулиганство, иронию, брутальность, а с другой - ищу причины, почему всё это рождается. Для меня было важно исследование механизма: почему именно так, почему он не пошёл другим путем, почему выбрал этот».
«Это фильм о многом. О любви, о борьбе, о творчестве, об истории, об эпохе, о политике, об отказе от чего-то, о лишениях, о надеждах, о страхе, об отсутствии страха… Фильм намного шире исторического контекста, хотя действие и происходит в определённой эпохе… Ошибкой было бы говорить только о чём-то одном. Это бы сделало «почву» неустойчивой, легко было бы поскользнуться. Надо было избежать мифа о Довлатове и России. А всё-таки быть рядом с ним. Надо было избежать погружения в темы репрессий и политической системы. И всё-таки быть рядом с ними. Буквально хирургическим способом добиваться этих вещей».
ПРЕССА:
«Чувство сгущающейся моральной тяжести Алексей Герман передаёт приёмом, который никогда не подводил ни его самого, ни его отца. Он строит многолюдный тесный кадр, наделяет правом голоса всех многочисленных персонажей, населяющих ленинградские коммуналки, редакционные коридоры, мастерские богемных художников. Сидя в зале, хочется инстинктивно повернуться плечом к экрану: Герман и оператор Лукаш Зал заставляют зрителя вместе с героем буквально протискиваться между людьми. Эта телесно ощущаемая в фильме «Довлатов» теснота говорит о брежневском времени больше, чем любая историческая справка… Кастинг в фильме заслуживает отдельных аплодисментов. Еврейская интеллигенция, армянский ресторан, финские туристы, актёры-неудачники, кафе, похожее на «Сайгон»,- все группы персонажей вычерчены с максимальной достоверностью. И даже артисты-знаменитости Данила Козловский и Светлана Ходченкова, на первый взгляд, взятые в артхаусный проект для привлечения массовой аудитории, сыграли в «Довлатове», возможно, лучшие свои роли за долгое время. Оба персонажа, художник, пробавляющийся фарцовкой, и актриса без надежды на роли со словами, говоря о себе, проговаривают самое важное, что хотят авторы фильма рассказать об СССР… Важно не упустить из виду, что Алексей Герман не делает из Сергея Довлатова борца с режимом. Это писатель, который видит ценное в малом, он не хочет никого свергать и никому ничего доказывать, он знает себе цену… Возможно, самое большое достижение Алексея Германа в этой ленте - отказ от забронзовевших иерархий, от официального пантеона мастеров культуры, взгляд на героев как на частных людей. В эпоху обильно спонсируемых государством байопиков это – неформат» (Борис Барабанов, «Коммерсантъ»).