ЗАЛОЖНИКИ (Россия-Грузия-Польша, 2017)
Режиссёр: Резо Гигинеишвили.
В ролях: Иракли Квирикадзе, Тинатин Далакишвили, Гига Датиашвили, Гиорги Грдзелидзе, Георгий Табидзе, Гиорги Хурцилава, Вахтанг Чачанидзе, Екатерина Калатозишвили, Бека Лемонджава, Мераб Нинидзе, Дареджан Харшиладзе, Надежда Михалкова, Мария Шалаева, Автандил Махарадзе, Михаил Гомиашвили.
Жанр: драма.
Советская Грузия, начало 1980-х. Молодые люди из уважаемых семей ищут себя в условиях закрытой системы. Музыка «Битлз», джинсы, американские сигареты, положение в обществе, гарантированное будущее… У них, казалось, было всё, кроме одного - свободы. И чтобы покинуть СССР, они решаются на угон самолёта. Но цена этой свободы окажется слишком высока…
Драма «Заложники» основана на реальных событиях и рассказывает о захвате самолёта рейса Тбилиси - Ленинград в 1983 году. Тогда группа молодых людей (шесть парней и одна девушка), большинство из которых были детьми богатых и влиятельных родителей, пыталась угнать самолёт с целью бегства из СССР. Их план потерпел крах, завершившись стрельбой на борту, гибелью невинных людей и судом, который приговорил беглецов к расстрелу. Родителям реальных угонщиков самолета Ту-134 около 10 лет не сообщали о том, что их детей расстреляли.
Одним из реальных угонщиков самолета, который участвовал в описываемых в фильме событиях, был Гега Кобахидзе, сын грузинского режиссёра Михаила Кобахидзе. В то время Гега Кобахидзе снимался в фильме «Покаяние» режиссёра Тенгиза Абуладзе. Фильм уже был отснят наполовину, когда произошёл угон самолёта. В итоге все сцены с Гегой Кобахидзе были пересняты, а его роль отдали Мерабу Нинидзе. В фильме «Заложники» Мераб Нинидзе сыграл отца персонажа, созданного по образу Геги Кобахидзе.
Одним из авторов сценария и постановщиком «Заложников» стал вступивший на территорию авторского кино Резо Гигинеишвили, российский кинематографист грузинского происхождения, выпускник ВГИКа (курс М. М. Хуциева), второй режиссёр у Фёдора Бондарчука на «9 роте», режиссёр ромкомов «Жара», «Любовь с акцентом», «Без границ» и сериала «Последний из Магикян», и, кроме всего прочего, зять Никиты Михалкова. Подготовка к съёмкам «Заложников» началась ещё в 2000 году. Перед написанием сценария создатели фильма опросили более сотни очевидцев тех событий, а также изучили архивные материалы по делу об угоне самолёта. На написание сценария ушло 4 года. На съемки фильма ушло два года. По словам Гигинеишвили, каждый из участников съёмочной группы фильма так или иначе знаком с людьми, причастными к тем трагическим событиям 1983 года.
В общей сложности на кастинге к этому фильму было отсмотрено несколько тысяч кандидатур.
Исполнитель главной роли Иракли Квирикадзе перед съёмкой сцены суда сам для себя решил, что перед этой сменой не будет есть две недели.
Специально для фильма было сшито 1400 костюмов.
Списанный самолёт Ту-134, который использовался для студийных съёмок, был найден в Перми. На его поиски ушло 1,5 года. Чтобы доставить его в Москву, самолёт пришлось разрезать на 4 части, а затем заново собрать в павильоне. Также был найден ещё один самолет этой же модели, который был в рабочем состоянии.
Премьера «Заложников» состоялась на МКФ в Берлине в программе «Панорама», которая традиционно делает фокус на арт-мейнстриме. Российская премьера картины состоялась в рамках конкурсной программы 28-го Открытого Российского фестиваля «Кинотавр», где драма Гигинеишвили получила награды за лучшую режиссуру и лучшую операторскую работу (Владислав Опельянц). В зрительском голосовании, организованном «КиноПоиском» во время фестиваля, лента набрала 8,5 балла и заняла второе после «Аритмии» Бориса Хлебникова место в общем рейтинге конкурсных фильмов.
РЕЗО ГИГИНЕИШВИЛИ:
«Эту историю я знаю с детства. До сих пор в годовщину трагедии в Грузии вспоминают о ней, в СМИ анализируют и пытаются понять, что же произошло тогда, более 30 лет назад. «Заложники» - это наша попытка такого анализа. Возможность погрузиться в те годы, посмотреть, как жили люди и в конце концов попытаться разобраться в том, как распалась такая огромная страна, как Советский Союз. В начале 1980-х, смею вас уверить, никто не думал, что это может случиться. С другой стороны, я понял, что очень мало снято фильмов, посвященных этому вопросу. Понимаете, когда случился захват самолёта, виновников - героев фильма - судили и расстреляли, признав злодеями и врагами народа. Потом, довольно быстро, контекст изменился: независимая Грузия, приход к власти Гамсахурдии. И этих молодых людей стали излишне романтизировать. Обе трактовки поверхностны для меня, спекулятивны».
«Не могу сказать, что однажды меня осенило, и я тут же принял решение снять картину. Наверное, дело в целой совокупности причин и размышлений. Жизнь в разные её периоды накладывает на человека определённые отпечатки, которые повышают «чувствительность» к той или иной теме. С возрастом что-то внутри меня поменялось, во многом из-за ухода родителей. Отчасти поэтому я охладел к такому лёгкому жанру, как комедия. Вернее, перестал понимать, что ещё могу сказать в нём с профессиональной точки зрения. Я люблю свои работы «Любовь с акцентом» и «Без границ», но на эмоциональном уровне в этот период моей жизни у меня возникла потребность обратиться к иному жанру. Так я пришёл к идее фильма «Заложники». Несколько раз отказывался от неё, затем брался снова. Был мучительный выбор, потому что тема слишком деликатная. Для того, чтобы понять и проанализировать произошедшее, нужно глубоко погружаться в историю вопроса. В целом, наверное, так сложилось, что эта тема зрела внутри меня, и однажды всё сошлось - моё внутреннее состояние, тема, понимание фактуры, и история сама меня повела за собой».
«Замечательный режиссёр и очень опытный педагог Борис Фрумин, ставший одним из сопродюсеров картины, помогал мне в работе над структурой сценария. Она основывалась на архивных материалах, протоколах допросов. Изучив документы, мы стали встречаться с участниками событий и почувствовали, что, несмотря на больную, тяжёлую тему, каждый из них очень хочет выговориться. И нам показалось, что восстанавливая в памяти все детали пережитой когда-то трагедии, наши собеседники освобождались от скопившегося за эти годы груза эмоций, мыслей, переживаний. Потому что за 34 года трагедия настолько обросла легендами, что настоящие свидетели как будто перестали всех интересовать. Потом я обратился к великолепному сценаристу и драматургу Лаше Бугадзе. Нам обоим было важно знание и понимание быта Тбилиси тех лет. Мы начали насыщать историю подробностями, грузинским колоритом, и всем тем, что нам знакомо с детства. Решили отказаться от жонглирования драматургическими шагами, пытаясь идти за своей внутренней музыкой и интонацией. Правда жизни и поведение артистов в картине были поставлены выше, чем законы драматургии из учебника «Как написать хороший сценарий».
«Наш фильм - всё-таки не журналистское расследование. Нас прежде всего интересовали психотипы, психологическое состояние героев... Мы делали интервью не только ради информации, но и из-за тех ощущений, которые помогали нам найти ключ к атмосфере того времени. Идя за персональной психологической правдой героев, мы нашли интонацию и прочувствовали тот мир. Многим кажется, что мы тоже его романтизируем. Возможно, мы с улыбкой вспоминаем те времена - тогда проходила молодость моих родителей. Но даже будь у нас машина времени, думаю, мало какой разумный человек захотел бы туда вернуться. Мы ценим ту хрупкую свободу, которая есть у нас сейчас. Суть нашего фильма заключалась в исследовании быта того времени, деталей, ощущений - тех, что вынуждали людей жить так, как они жили».
«Мои герои - молодые люди, которые понимали, что за дверью есть большой мир, в который им нет доступа. Люди созданы Богом с неотъемлемым правом на свободу выбора. Советская система лишила героев «Заложников» этих прав. Стоило ли из-за этого угонять самолёт? Конечно, нет. Совершённое ими не находит оправдания ни в картине, ни в моём сознании, но это и не было целью. Наша позиция в том, что все участники этой истории - жертвы… Да, говорят, «у них было всё». А что всё? Двушка в хрущевке, возможность слушать «The Beatles» и сигареты «Marlboro»? Как-то странно радоваться тому, что у тебя есть сигареты, правда? Считается, что Грузинская республика в СССР была наиболее либеральной, ей многое прощалось. Но в то же время если ты учился в художественной академии, то не мог рисовать, допустим, фиолетовой краской, потому что это «буржуазный цвет». Да что там говорить. У режиссёров не было прав на свои картины, у писателей - публиковать свои книги без цензуры, у мыслителей - говорить публично. Искусственно ограниченный человек воспринимает какие-то глупости типа «Кока-колы» знаками свободы. И именно этот быт определил сознание, во многом именно он стал причиной трагедии».
«Как говорил Достоевский, дьявол борется с Богом, а поле битвы - сердце человека. Не существует белого и чёрного. Безусловно, нет оправдания поступку молодых ребят… Это несозревшие молодые люди, их заставляет действовать в большей степени даже страх, чем осознанный шаг. Во многом это похоже на античную драму, когда людей ведёт злой рок. Или вот родители желают детям лучшей судьбы, но из-за своих страхов, передавшихся от их родителей, пытаются воспитывать детей в двойных стандартах, ложных идеалах - и это не может не вызывать протеста у молодого человека, который понимает, что ему лгут для того, чтобы вписать его в социум».
«Передо мной стояла задача найти группу молодых артистов, в возрасте от 18 до 30 лет. Кастинг начался задолго до того, как был завершён сценарий. Но мы знали, про что будем снимать и понимали, какими должны быть герои. Просмотрели несколько тысяч человек. Уже потом, когда пришло понимание, кто будет в кадре, мы с Лашей меняли реплики под конкретных артистов, чтобы текст соответствовал их органике. То есть сначала нам важно было понять природу человека, и уже под него писать конкретные диалоги».
«Большой проблемой было найти летающий самолёт (огромное количество бортов в 90-е годы было переоборудовано), а потом договориться о том, чтобы в пространство Грузии влетел самолёт с советской символикой. Или же мы ходили с художником и выбирали место - нам нужна была, условно говоря, какая-то мозаика того времени, а когда возвращались через две недели, всё было перекрашено, потому что владельцу она не нравилась. Есть действительно талантливые работы, потрясающие коридоры с дубовыми паркетами, с люстрами времен сталинского ампира - но вместо них делают евроремонт. Кинематографистам тяжело фиксировать время в таких условиях. Я считаю, что нельзя так обращаться с историей. Ещё нам нужно было сшить огромное количество костюмов, потому что вид артистов массовых сцен был очень проработан. Мы искали старые автомобили по всей Грузии, Армении, Азербайджану, чтобы перекрасить их в жёлтые такси или оборудовать машины скорой помощи. Приходилось всё восстанавливать - этот процесс требует много труда, времени и, конечно, финансов… Мы с оператором Владиславом Опельянцем следили за тем, чтобы все элементы были «в тоне», и потом не приходилось на этапе постпродакшена «подкручивать» изображение по цветам, ведь изображение в цвете должно быть изначально заложено в характер картины. Всё должно «жить» вместе - и костюм, и интерьер, и освещение».
«Мы ориентировались на зрителя, который вне зависимости от возраста ищет не просто развлечений, а готов подключаться к истории и думать. У меня нет иллюзий, что фильм получит тысячи экранов, но я надеюсь, что картина попадёт в нишу арт-мейнстрима».
ПРЕССА:
«Главное достоинство «Заложников» - обманчиво бесстрастная интонация, не позволяющая оправдать террористов или увидеть в них карикатуру. Это трагедия под стать античной, где каждый делает то, на что обречён, а бунт против судьбы оборачивается страшным наказанием. Гигинеишвили соблюдает образцовый саспенс, от блестящих сцен беспечного купания в холодном море или шумной грузинской свадьбы резко переходя к грозной динамике перестрелки в самолёте. Каким бы козырным ни был состав съёмочной группы, прежде всего эта картина - заслуга режиссёра, достигшего поразительного единства и цельности формы с содержанием… Фильм доказывает: свобода - одна из основных потребностей, неотъемлемая составляющая человеческого достоинства, стремление к которой иррационально и неодолимо. В том числе, очевидно, и творческая свобода не зависеть от миражных требований рынка и законов жанра, которым до сих пор прилежно подчинял себя Гигинеишвили» (Антон Долин, «Афиша daily»).
«Здесь многое сделано ради эффектности - однако это исключительно эффектный и мастерский фильм. Меньше всего такое ожидаешь получить от автора «Жары» и «Любви с акцентом». Операторская работа, декорации (советский быт воссоздан с редкой для современного кино точностью и аккуратностью), костюмы, сыгранные роли, от главных до эпизодических (Мераб Нинидзе, например, появляется всего в трёх сценах, но зато каких!) - всё стремится к совершенству. Наконец, интонация: режиссёр никого не обличает, но и оправдать своих героев не может. Он и зрителя освобождает от необходимости судить, ловко подменяя моральные категории ощущением античного рока» (Ксения Реутова, «Частный корреспондент»).
«Главный минус картины - в ней нет матч-пойнта, момента, когда дети из условной (по советским меркам) золотой молодёжи решились на преступление. Это почти бесстрастная хроника событий, которая, как и «Холодное танго» Павла Чухрая, может стать поводом для серьёзных размышлений и разговоров. Главное достоинство - великолепно сделанная и страшная сцена захвата, в которой за пять минут показаны расчеловечивание и дикий хаос происходящего» (Ярослав Забалуев, «Газета.ru»).
«Как мне кажется, фильм завис между прозрачным лапидарным «румынским стилем» (когда, вроде ничего не объясняя, авторы создают густой воздух времени, дают возможность зрителю самому заполнять смысловые и эмоциональные лакуны) и достоверным психотриллером. Вроде бы прописаны отношения между заговорщиками, между ними и их родителями, но герои так и остаются для нас терра инкогнита. Возможно, поэтому не испытываешь ни боли, ни сострадания» (Лариса Малюкова, «Новая газета»).
«Заложники - конечно, не только те ни в чём не повинные люди, кого подвергли смертельной опасности молодые, красивые, темпераментные, не задумывающиеся о последствиях своих поступков. Заложники - это и они сами. Родившиеся с золотыми ложками в крепких кавказских зубах, они - почти не осознавая этого - изнывали в тоске по тому единственному, что фатально отсутствовало в их отлично устроенной советской жизни. Сыновья привилегированных родителей знали в жизни только один дефицит. Им хватало всего, кроме такой мелочи, как свобода. Которая и сегодня не в самой большой цене у тех, кто льёт горючие слёзы по СССР. Картина Гигинеишвили, открывающая его в качестве «серьёзного режиссёра», лишает ностальгического флера то унылое время, протекавшее в изоляции, за железным занавесом. Именно от этого застоя и кромешной серой тоски (изысканно запечатлённой оператором Владом Опельянцем) и пытаются убежать в Турцию полные юношеской безответственности герои фильма, заплатив за свой побег самую дорогую цену… Картина «Заложники», убедительно реконструирующая широко известную в Грузии драму, о которой почти ничего не известно остальному человечеству, рискует оказаться весьма актуальной в мире, в котором вновь мечтают об изоляции и возводят стены» (Стас Тыркин, «Комсомольская правда»).
Оцените нашу работу
