| 07.06.2016 ЧТО ТЫ ВИДИШЬ, КОГДА ЗАКРЫВАЕШЬ ГЛАЗА? С 20 по 22 июня в «Специальном показе» - документальный фильм «СОБАЧЬЕ СЕРДЦЕ» («Heart of a Dog», Франция-США, 2015), получивший приз имени Лины Манджакапр на Венецианском МКФ 2015 года и только что демонстрировавшийся в Москве на фестивале документального кино о новой культуре «Beat Film Festival». «Собачье сердце» - дебютный фильм-эссе Лори Андерсон - художницы, музыканта и вдовы Лу Рида. Картина объединяет в себе интимный дневник режиссёра, философскую штудию, экскурсы в историю, личные воспоминания, ностальгическую анимацию, наконец, музыку, которая во вселенной Андерсон звучит, не переставая. Можно даже сказать, что это и сновидения, на что и указывает слоган фильма, вынесенный в заголовок этого материала. Лори Андерсон - хрестоматийный представитель нью-йоркской богемы рубежа 60-х и 70-х. Скрипачка, экспериментатор, современный мультимедийный художник, писательница. Она появилась в поле зрения масс в период, когда неуёмное и межотраслевое творчество было в почёте, и пришлась ко двору, а её далеко не самый ординарный сингл «O Superman» даже смог наделать шума в чартах. С тех пор Андерсон выпускала альбомы, ставила спектакли, изобретала музыкальные инструменты и сотрудничала с NASA… В начале же кинопроекта была… собака, рэт-терьер Лолабелль. Потом французский телеканал попросил хозяйку собаки, всемирно известную Лори Андерсон, сделать о Лолабелль фильм. Первый фильм в жизни Андерсон, прежде наполненной музыкой, книгами, живописью, перформансами, но никак не кинематографом. Вскоре после этого Лолабелль умерла, а фильм, за который Андерсон взялась, оказался полнометражным, и не для телевидения, а для широкого экрана. Он получил название «Собачье сердце» и оказался в конкурсе Венецианского кинофестиваля. Из судьбы Лолабелль родился причудливый гибрид современного искусства, музыки, литературы и кино - полуторачасовая завораживающая медитация, в которой нашлось место для философии Витгенштейна и Кьеркегора, прозы Дэвида Фостера Уоллеса и картин Джулиана Шнабеля, детских воспоминаний и съёмок из богатого семейного архива самой Андерсон, хроники национального безумия после событий 11 сентября и тибетских верований о природе загробного мира. В конечном счете «Собачье сердце», посвященное памяти недавно умершего мужа Андерсон, поэта и певца Лу Рида, - фильм о смерти. Но и не только об этом, как уверена сама автор. Лори Андерсон о своей картине: «Я осознала совпадение только после того, как придумала название! Честно. Первоначальный заголовок звучал иначе: «Каждая история любви - это история с призраками», моя любимая цитата из творчества прекрасного писателя Дэвида Фостера Уоллеса. И тут я вспомнила про Булгакова… Секундочку, подумала я, но моя картина начинается с похожей сцены, где у меня - человека - рождается собака! Подсознание сработало? Разумеется, для Булгакова это была и метафора того, что происходит с российским обществом при коммунизме… Но ведь и я размышляю в моём фильме о трансформациях Америки после событий 11 сентября! Или о том, как корпоративный мир навязывает нам свои вкусы и взгляды. Знаете, купишь книгу на Amazon.com, и четыре секунды спустя он тебе пишет: «Вы купили такую-то книгу. Возможно, вас заинтересуют ещё эти!» Эй-эй, мало ли почему я купила это? Откуда вы знаете, что мне нравится? А ну перестаньте меня контролировать! Так и в моём «Собачьем сердце»: может, в итоге тут и есть связь с Булгаковым, но я её в виду не имела. Вообще же мой фильм не обо мне, а о том, что такое истории, как они рождаются и живут. Как мы забываем о них, как вспоминаем, как проецируем на своё будущее… Я начинала рассказывать одну историю, она тянула за собой другую, и так фильм постепенно рос и развивался». «Моя картина родилась из этого намерения - преодолеть в себе скорбь, уничтожить её. Ведь любая скорбь основана на жалости к себе. Конечно, ты не можешь просто развеселиться и забыть о тех, кто покинул этот мир. Но ты можешь научиться понимать грусть, не испытывая её. Это очень важно. Грусть всеведуща, она повсюду, и, если ты повернёшься к ней спиной, она нанесет удар в спину. Просто надо перестать плакать и сделать что-то. Встать, выйти из состояния неподвижности, превратить это чувство во что-то деятельное. Заполнить пустоту. Кино я снимала именно о преодолении страдания». «Я же музыкант, я записала отдельный альбом, хотя и не имела этого в виду, - он будет издан как саундтрек к фильму. Вообще задумывала я эту запись как радиоспектакль. Ведь «Собачье сердце» требует от зрителя или слушателя очень многого: вам приходится самостоятельно искать ритм и смысл, как-то выстраивать предложенные звуки и образы в удобном порядке. Так что можете смотреть, а можете слушать. Между прочим, изначально я вообще не собиралась использовать никакую музыку. Просто говорить за кадром, и всё. Но я всё-таки музыкант, повторяю, от этого не избавишься. Надеюсь, несмотря на музыку, я оставила зрителям максимум свободы - смотреть фильм глазами стороннего человека, или глазами собаки, или моими глазами. Выбор за вами… Вы человек литературный? Тогда слушайте текст, а визуальные образы послужат иллюстрациями. Или вы привыкли воспринимать мир через картинки? Тогда смотрите, а я расскажу о том, что вы смотрите. Я же мультимедийный артист! А вы сами выбираете медиа, которое вам подходит». «За исключением нескольких кадров в Калифорнии, я снимала весь материал в своей студии в Нью-Йорке и неподалёку, буквально в нескольких шагах. На мой айфон, на видеокамеру - в Вест-Виллидже, где я живу. Вы видите на экране деревья: я смотрю на них ежедневно, когда выгуливаю собаку. Это фильм домашнего изготовления. Раньше я не любила кино, но теперь в восторге от того, что каждый может снять фильм! И не нужен никакой бюджет. У «Собачьего сердца» бюджет нулевой. Даже меньше. Картина стоила меньше, чем один обед для съёмочной группы любого другого фильма». Пресса о «Собачьем сердце»: «Фильмы о себе и своей многоуровневой рефлексии - самый простой и самый сложный жанр, в котором трудно не свалиться в пафос, позёрство, злоупотребление лишними деталями. Документальным «Собачье сердце» является только до той степени, до которой не является игровым - это аудиовизуальная медитация, или «паломничество», как определяет в финале автор. Детские воспоминания и видения экранизированы, разыграны актёрами, собраны из обрывков реальной хроники, постановочных кадров и рисунков… Ближе к финалу, когда уже прозвучали все цитаты из Витгенштейна, Кьеркегора и «Тибетской книги мертвых», когда позади осталась рефлексия по поводу 11 сентября, холодности по отношению к матери и шпионажа США за своими гражданами, понимаешь, что здесь опять подмена, что любовь к собаке и смерть собаки - эвфемизм для другой утраты. Андерсон говорит о важной для себя картине - «Собаке» Гойи: в нижней трети полотна, над обрывом поднимается маленькая чёрная голова; возможно, она плывёт в золотом океане, предполагает автор, и следом за этим, через несколько глав, украдкой показывает трёхсекундный эпизод: сидящий на берегу океана, залитый золотым солнцем Лу Рид, как собака у Гойи, лишь небольшой своей частью появляется в кадре. После финальных титров, в которых Андерсон благодарит Дэвида Фостера Уоллеса и Гойю и на которых звучит «Turning Time Around», появляется посвящение умершему мужу, который лучше собаки и метафорой для которого оказывается собака» (Мария Кувшинова, «Сеанс»). «Завораживающий поток образов, воспоминаний, философических без всякой натуги рассуждений про любовь, смерть и, как ни тривиально это звучит, про язык. Истории про Лолабелль, собаку Андерсон, про её мать, детские фантазии и травмы, рассказ о политических предпочтениях, цитаты из Витгенштейна и Кьергегора сосуществуют в разном жанровом и технологическом формате. Тут и анимация, и фрагменты, снятые некогда на восьмимиллиметровую плёнку, и естественное, как дыхание, а вовсе не постмодернисткое сочетание изображения, текстов на экране и закадрового голоса. Вообще-то это произведение - рефлексия о способах творения истории, о возможностях свободного, «парящего» (поверх заданных кем-то когда-то законов или предрассудков) нарратива, в котором воображение вспоминающей, рассуждающей Андерсон удостоверяет реальные события её жизни и дают им шанс на бессмертие. Так её история любви превращается в очень конкретную, даже тактильную (пусть визуально) историю сновидений» (Зара Абдуллаева, «Искусство кино»). «На деле разлука с собакой явилась скорее катализатором для куда более масштабного и трудного для автора разговора. Помимо Лолабель Андерсон за несколько лет потеряла близкую подругу, мать и мужа, важного нью-йоркского музыканта и поэта Лу Рида. Начинается фильм и вовсе с 11 сентября, обозначая своеобразную потерю невинности в отношениях со смертью. «Собачье сердце» оказывается не столько фильмом про умерших людей и зверей, сколько размышлением о сопутствующих смерти вещах - страхе, любви, памяти и историях. Собственно, это попытка правильно рассказать историю. Андерсон использует как бы произвольную, но на самом деле крайне продуманную структуру, возвращаясь к уже обозначенным мотивам, встраивая их в новую, более понятную картину» (Василий Миловидов, «Коммерсантъ Weekend»). |
 ВПЕРЁД5 - 18 марта  БЕЛЫЙ, БЕЛЫЙ ДЕНЬ19 - 20 марта 
 
Оцените нашу работу       |
