Действие картины происходит в двух основных временных зонах - в настоящее время и в 1940 году. В наше время автор фильма, он же рассказчик - Александр Сокуров у себя дома общается по интернет-связи с капитаном грузового корабля Дрейком. Его судно, транспортирующее контейнеры с музейными предметами, начинает терпеть крушение из-за бури… В 1940 году, когда Париж был оккупирован фашистскими войсками, судьба сталкивает двух человек - директора Лувра Жака Жожара и немецкого аристократа, офицера гитлеровской оккупационной армии графа Франца Вольфа-Меттерниха. Граф Метерних по приказу нацистского правительства должен установить контроль над коллекцией Лувра, а затем доставить её в Берлин. Жак Жожар холоден. Он не противится врагу, однако постепенно находит у Метерниха понимание... Режиссёр-рассказчик, по ходу картины обсуждающий её с кинозрителями, размышляет о Лувре как знаковом месте Парижа и Франции, о музеях как символах цивилизации, о культуре и истории, об искусстве и власти. Картина представляет из себя смесь документального и игрового кино с использованием компьютерной графики, показом фотографий и хроники, восстановлением исторических и псевдоисторических событий с помощью игры актёров и обработкой изображения под старину. Часто видеоряд и звуковой ряд не соответствуют друг другу, например, в некоторых сценах звучат звуки и голоса героев, ранее появлявшихся в параллельных эпизодах. Так же персонажи прошлого иногда появляются не в своё время, что характерно для другой «музейной» кинокартины Сокурова - «Русский ковчег». Автор сценария и режиссер «Франкофонии» - Александр Сокуров. Он родился 14 июня 1951 года в Иркутской области. Окончил исторический факультет Горьковского университета, затем - режиссёрский факультет ВГИКа. Народный артист России, дважды лауреат Государственной премии РФ, обладатель приза «Золотой лев» Венецианского МКФ, пятикратный участник программ Каннского фестиваля, восьмикратный лауреат премии ФИПРЕССИ, лауреат двух премий «Ника». По решению Европейской киноакадемии имя Александра Сокурова внесено в список ста лучших режиссёров мира. Среди его фильмов: «Одинокий голос человека», «Дмитрий Шостакович. Альтовая соната», «Скорбное бесчувствие», «Дни затмения», «Спаси и сохрани», «Тихие страницы», «Духовные голоса», «Мать и сын», «Молох», «Телец», «Элегия дороги», «Русский ковчег», «Отец и сын», «Солнце», «Александра», «Фауст». «Франкофония» - вторая совместная работа Сокурова с французским оператором Бруно Дельбоннелем, который четырежды номинировался на премию «Оскар» («Амели», «Долгая помолвка», «Гарри Поттер и принц-полукровка», «Внутри Льюина Дэвиса»). Также принимал участие в создании фильмов «Смерть в Голливуде», «Париж, я люблю тебя» (эпизод братьев Коэн «Тюильри»), «Через Вселенную», «Фауст», «Мрачные тени», «Большие глаза». Премьера «Франкофонии» состоялась в рамках конкурсной программы Венецианского МКФ 2015 года. По итогам фестиваля картина была отмечена призом Фонда имени Миммо Ротеллы (с формулировкой: «Малевич, Ротелла и Сокуров принадлежат к истинным новаторам в искусстве») и наградой FEDEORA (Федерация европейских и средиземноморских кинокритиков) за лучший евросредиземноморский фильм. Также «Франкофония» была представлена на МКФ в Торонто, Лондоне и Минске, была фильмом открытия 9-го фестиваля российских фильмов «Спутник над Польшей» и V фестиваля кино стран СНГ в Тбилиси. XXV международный фестиваль «Послание к человеку» в Санкт-Петербурге завершился показом «Франкофонии».
«Если предшественник «Франкофонии», визитная карточка режиссёра - «Русский ковчег», поражал своей безмонтажной цельностью, то нынешний впечатляет противоположным: свободой и эклектикой. Здесь нашлось место хронике и постановке, сценарию и импровизации, авторской эссеистике и тщательной драматургии, политике и искусству, фактографии и вольной фантазии с призраками. Анахронизмы, юмор, даже хулиганство. Всего понемногу. Прямо как в хорошем музее… Что до гармонии, то ведь эта картина вовсе не про неё. Она о неизбежности компромисса, без которого не способно выжить искусство. А ещё о том, что культура вне власти и политики - недосягаемая утопия… Можно сколько угодно обвинять Сокурова в тенденциозности, удивляться его смелым параллелям и оппозициям, критиковать попытки сравнить Эрмитаж и Лувр - но нельзя не признать очевидного: мы имеем дело с очень крупным и своевольным художником, который не может обойтись одним лишь почтением к своему материалу. Чем сомнительнее и неожиданнее его методы, тем сильнее их воздействие… Отсюда, из России, Сокуров сегодня кажется главным нашим европейцем. И фильм его - хоть сейчас в музей. Если не в Лувр, то точно в Эрмитаж» (Антон Долин, «Афиша. Воздух»). «Один из подлинных культурных гигантов европейского кино, Александр Сокуров - возможно, единственный современный режиссёр, который может собрать полный зал на фильм о музее. После «Русского ковчега», снятого в Эрмитаже сокуровского tour de force, пришла очередь Лувра попасть под его интеллектуальное увеличительное стекло. Сюжет «Франкофонии» - искусство во время войны, и главный пример - то время, когда Лувр (названный в фильме «столицей мира») оказался под контролем нацистов. Едва намекая на уничтожение исторических памятников в Сирии руками ИГИЛ, Сокуров напоминает зрителю, насколько уместными, к сожалению, сегодня остаются эти темы» (Дебора Янг, «The Hollywood Reporter»). «Сокуров не терпит резкого монтажа, а именно острые монтажные стыки сейчас царят везде, и зрителя постоянно бьют палкой по голове и глазам, он привык, и ему странно погружаться в атмосферу, неспешно разглядывать детали. Золотисто-коричневое «рембрандтовское» марево и прочие колориты старой живописи, которые любит воскрешать в своих фильмах Сокуров, не обжигают расстроенные нервы и не возбуждают пресыщенный эмоциональный аппарат. Современному зрителю скучно без крови и насилия, необычно отсутствие яркого контрастного цвета и света, томительно без перескакивания планов каждую секунду. Кроме того, ведь ещё и думать надо, а кто ж теперь в кино думает!.. Зритель привык, что всё элементарное содержимое фильма разжёвано и в рот положено. И он не прав, а прав Сокуров в своём отчаянном упрямстве и упорстве. Он настоящий воин, сражающийся с пошлым демоном дешёвой занимательности» (Татьяна Москвина, «Аргументы недели»). «Франкофония» - не припозднившийся сиквел «Русского ковчега», а скорее ответ на него… Фильм почти невозможно отнести к какой-либо категории - он занимает место где-то между документальным кино, эссе и видеоинсталляцией» (Робби Колин, «The Telegraph»). «Что такое эта «Франкофония»? Нет для неё стандартов, нет определений. Киноэссе, интимный дневник, исторический экшн, легчайший синтез хроники, игровой исторической драмы, видеоарта и, почему бы нет, образовательной программы (Сокуров ничего не страшится, ничего не стесняется); в строго регламентированной системе советского проката было определение «художественно-публицистический фильм» - и оно годится… В определённом смысле его метод - то, что практикуют юные герои некоторых хорроров: не совсем столоверчение, но всё же немного озорной, раскованный спиритизм. И духовидец Сокуров - как огненно-рыжий художник Гоген из стихотворения Андрея Вознесенского - тоже попадает в Лувр не сквозь главный порог: он даёт кругаля через времена, эпохи и, конечно, блокадный Ленинград, где Эрмитаж также зиял страшными пустыми рамами. Музеи выжили» (Вадим Рутковский, «Искусство кино»). «Тема фильма - двадцатый век, не больше, ни меньше, но Сокуров избегает напыщенности, представляя его чем-то вроде грёзы… «Русский ковчег» был кадром, снятым на Steadicam, настаивающем на единстве действия, «Франкофония» - головокружительный монтаж, подчеркивающий разнообразие цивилизации» (Фернандо Кроче, «Mubi»). «Франкофония» - прямое авторское высказывание Сокурова. В ней он вплотную приблизился к своему идеалу - литературе, которой он всегда укорял кинематографу как труднодостижимым образцом. В литературе можно напрямую обратиться к читателю. Литература дала практически всех пророков человеческой истории - не случайно первые же вопросы, которыми задаётся автор, адресованы Толстому и Чехову. Но гении смежили очи, всё разрешено, и в последствиях надо разбираться уже самим. Фильм представляет собой единый монолог-размышление. Этому монологу, его свободной композиции следуют все остальные компоненты. Интонация монолога - спокойная, даже чуть стеснительная: Сокуров не собирается становиться вровень с титанами, не хочет умничать и иногда кажется простодушным. Но это простодушие мудреца, способного почти детским вопросом сокрушить все интеллектуальные построения оппонентов. «Франкофонию» уже сравнили с потоками сознания позднего Годара, но прежде всего она напомнит «Обыкновенный фашизм» Михаила Ромма. Почти целиком состоящий из хроники, монтажный ряд продиктован логикой размышлений Сокурова… Немногие игровые новеллы с очень тактичным участием отличных актёров никак не констрастируют с хроникой, не смотрятся самостоятельно: оператор Брюно Дельбоннель, продолжив эстетику «Фауста», поразительно сумел вписать их в общий изобразительный ряд живописных полотен и документальных кинокадров, придав всему общий приглушенный колорит, когда и фигуры живых людей уподоблены теням из прошлого (как известно, для съёмок своих фильмов Сокуров создал целую оптическую лабораторию, где изобретены специальные линзы, дающие этот эффект старой, выцветшей, с пятнами, хроники). Чтобы окончательно снять вопросы требовательных зрителей, по краю многих кадров «Франкофонии» змеится оптическая фонограмма - как на вышедшей в тираж кинопленке» (Валерий Кичин, «Российская газета»). «Сокуров в «Франкофонии» больше, чем обычно, сомневается и колеблется. Фильм отражает настроение своего создателя и переходит от одной мысли к следующей, возвращается назад, смешивает их - как делаем все мы, когда ходим по музею… Поскольку это Сокуров, фильму нельзя позволить завести себя в абстракцию и релятивизм. Режиссёр остаётся собой: задает зрителю вопросы, заставляет нас по-настоящему подумать над ответами, усаживает Жожара и Вольф-Меттерниха перед собой, как двух школьников, чтобы рассказать им, что ждёт их в будущем. Он застаёт врасплох, вдруг развернув свой курс в другую сторону: прекрасно, что эти два человека нашли общий язык, но что насчёт тех, кто выбрал борьбу и заплатил за это невыразимую цену? Что насчет Ленинграда и Эрмитажа? Здесь постоянно присутствует конфликт, и Сокуров добирается до самой сердцевины вопроса о том, что значит быть европейцем» (Томмазо Точчи, «The Film Stage»). «Фильм Александра Сокурова «Франкофония» - лирико-философское, документально-игровое кинематографическое эссе на излюбленные этим автором темы истории и культуры, их парадоксальных переплетений и непрямых влияний на человеческую жизнь. С формальной точки зрения это совсем не похоже на всё, что делал Сокуров в последние годы, даже на знаменитый «Русский ковчег». Хотя со снятым в Эрмитаже фильмом о русской истории у посвященной Лувру «Франкофонии», несомненно, много общего. Эти фильмы объединяет прежде всего преклонение автора перед содержащимися в этих музеях гуманитарными ценностями… А также незаёмная интимность отношений Сокурова с историей, культурой и их творцами» (Стас Тыркин, «Комсомольская правда»). «Франкофония» - это авторское размышление об искусстве и культуре в веках: как они соотносятся с войной, государством, Империей, Республикой, гуманитарными ценностями, менталитетом народов? О смысле практической истории. О стыде, гордости, безумии, доверии, долге. О хрупкости гуманитарного вообще; единственно работающем рецепте: с детства видеть красивое (увы, и он далёк от панацеи). О тихом противостоянии людей культуры разрушению любого рода» (Ольга Шервуд, Русская служба BBC). |
 ВПЕРЁД5 - 18 марта  БЕЛЫЙ, БЕЛЫЙ ДЕНЬ19 - 20 марта 
 
Оцените нашу работу       |
