Сандра (Котийяр) - мать двоих детей, которая возвращается на работу после борьбы с депрессией и вечером пятницы узнаёт, что работники компании, где она работает, большинством четырнадцать против двух проголосовали за её увольнение, чтобы не потерять годовые бонусы. Её коллега Жюльет (Сале) убеждает руководителя компании Дюмона провести повторное голосование, так как работники были введены в заблуждение бригадиром Жаном-Марком (Гурме). У Сандры есть суббота и воскресенье на то, чтобы переговорить с четырнадцатью голосовавшими за её увольнение и убедить их отказаться от заслуженного бонуса, тем самым сохранив ей работу. При поддержке мужа Маню (Ронджоне), борясь с застенчивостью, Сандра обзванивает или обходит дома своих коллег, которые по-разному реагируют на её просьбу… Идея фильма восходит к записи в дневнике Люка Дарденна начала 2000-х, где описана ситуация, ставшая и завязкой фильма «Два дня, одна ночь»: увольнение сотрудницы под угрозой потери годовых бонусов другими работниками. Братья Дарденн - дуэт бельгийских кинорежиссёров, являющихся также сценаристами и продюсерами своих фильмов. Старший из братьев - Жан-Пьер Дарденн (1951 г. р., настоящее имя - Карл Хигганс). Младший - Люк Дарденн (1954 г. р., настоящее имя - Эрик Хигганс). Братья Дарденн занимаются кинематографом с конца 1970-х, они авторы целого ряда документальных фильмов, с 1987 года работают в игровом кино. Международную известность они приобрели лишь в 1999 году, когда их фильм «Розетта» попал в основной конкурс Каннского кинофестиваля и был удостоен там главного приза - премии «Золотая пальмовая ветвь». Такую же награду получил в 2005 году их фильм «Дитя». Кроме братьев Дарденн только четверо создателей фильмов (Фрэнсис Форд Коппола - за «Разговор» и «Апокалипсис сегодня», Эмир Кустурица - за «Папу в командировке» и «Андерграунд», Сехэй Имамура - за «Легенду о Нараяме» и «Угря», Билле Аугуст - за «Пелле-завоевателя» и «Благие намерения») дважды удостаивались главного приза Каннского кинофестиваля. Но у Дарденнов вдобавок есть ещё целый ряд каннских призов: приз за лучшую мужскую роль, полученный актером Оливье Гурме за роль в фильме «Сын» (2002); приз за лучший сценарий за «Молчание Лорны» (2008); Гран-при за «Мальчика с велосипедом» (2011). «Два дня, одна ночь» - это первый фильм знаменитых братьев Дарденн, в котором снялась реальная кинозвезда - Марион Котийяр. Французская актриса театра, телевидения и кино Марион Котийяр (1975 г. р.) снимается как во французских, так и в зарубежных фильмах. За роль в фильме «Долгая помолвка» (2004) была удостоена премии «Сезар» в номинации «Лучшая актриса второго плана». В 2008 году ей была вручена премия «Оскар» в номинации «Лучшая актриса» за фильм «Жизнь в розовом цвете», в котором Марион исполнила роль Эдит Пиаф. Котийяр стала второй актрисой в истории премии, которой удалось получить «Оскара» за роль в фильме на иностранном языке. Также за фильм «Жизнь в розовом цвете» Котийяр получила премию «Золотой глобус» в номинации «Лучшая женская роль» и премию Британской академии кино- и телеискусства BAFTA в номинации «Лучшая актриса». В 2012 году Марион вновь была удостоена «Золотого глобуса» за роль в картине «Ржавчина и кость». Котийяр снялась также в таких известных фильмах, как «Такси», «Крупная рыба», «Мария», «Хороший год», «Джонни Д.», «Последний полёт», «Девять», «Начало», «Полночь в Париже», «Тёмный рыцарь: Возрождение легенды», «Роковая страсть». Ради съёмок в «Двух днях, одной ночи» Марион пришлось избавиться от своего французского акцента, ведь действие картины происходит в Бельгии. В картине «Два дня, одна ночь» у братьев Дарденн опять снялись их постоянные актёры: Оливье Гурме («Обещание», «Розетта», «Сын», «Дитя», «Молчание Лорны», «Мальчик с велосипедом») и Фабрицио Ронджоне («Розетта», «Дитя», «Молчание Лорны», «Мальчик с велосипедом»). Съёмки фильма «Два дня, одна ночь» проходили в бельгийской коммуне Серен (родном городе Дарденнов) в 2013 году. Премьера «Двух дней, одной ночи» прошла 20 мая 2014 года на Каннском кинофестивале. Фильм называли одним из главных претендентов на «Золотую пальмовую ветвь» (это сделало бы Дарденнов первыми в истории трёхкратными обладателями высшей награды), а Марион Котийяр - претендентом на награду лучшей актрисе, но фильм в итоге стал первой картиной Дарденнов, которая была показана в Каннах, но осталась без наград главного жюри, получив только специальный диплом экуменического жюри. В июне фильм был показан на Сиднейском МКФ, где завоевал Главный приз.
ЖАН-ПЬЕР ДАРДЕНН: ЛЮК ДАРДЕНН: ЖАН-ПЬЕР ДАРДЕНН: ЛЮК ДАРДЕНН: ЖАН-ПЬЕР ДАРДЕНН: МАРИОН КОТИЙЯР:
«Явились Дарденны - и вместе с ними вновь обрело смысл многократно поднятое на смех слово «гуманизм»… В самом деле, их талант невозможно рассматривать как совокупность виртуозно придуманных и освоенных приёмов. Их высшая способность - в алхимическом преображении повседневного и скучного в метафизически значимое, в способности сделать зрителя к финалу просмотра буквально другим человеком. В этом смысле «Два дня, одна ночь» - один из шедевров Дарденнов, а возможно, вершина… Незадолго до премьеры «Двух дней, одной ночи» Люк Дарденн издал своё первое философское эссе «О человеческом уделе». Там он пишет о конечности времени в эпоху, когда не стало Бога, и преодолении человеком собственной смертности. О ней, увы, трудно забыть, не совершив убийства, не купив себе миражную вечность ценой чьей-либо жизни, - и отказ коллег вступиться за Сандру, конечно, не что иное, как череда маленьких убийств. Так вот, знают об этом братья или нет, их приземлённые, будничные, неброские фильмы и есть лучшее лекарство от страха смерти, которое доступно жителю XXI века» (Антон Долин, «Коммерсантъ Weekend»). «Увольнение не вопрос жизни и смерти для Сандры, Ману и их двоих детей. Речь не о выживании, но о сохранении достоинства, веры в себя и в тех, кто рядом. О солидарности… Принципиально, что Дарденны рассматривают проявления человечности не в экстремальной, а в обыденной ситуации. То есть предельно точно очерчивают ту сферу, в которой чаще всего приходится делать этический выбор современному человеку. Ставят вопрос не о подлости или благородстве, а всего лишь о способности выйти из зоны комфорта - иначе говоря, обратить хотя бы в минимальное действие фразу «встань на моё место», которую часто произносят Сандра или её собеседники и которая кажется банальной только до тех пор, пока не воспримешь её всерьёз. Собственно, о банальности и серьёзности этой фразы и сняли фильм Жан-Пьер и Люк Дарденны» (Олег Зинцов, «Ведомости»). «Многократные лауреаты Каннского фестиваля и, вероятно, самые известные в мире бельгийские режиссёры, братья Жан-Пьер и Люк Дарденны не снимают фильмы о богатых и знаменитых. Их внимание приковано к «униженным и оскорбленным» - иммигрантам, сиротам, живущим на пособие семьям, простым работягам… Напоминая об этом зрителям, Дарденны, как обычно, затрагивают немало этических, финансовых, производственных, психологических проблем… Но вот беда - все «большие вопросы» картина ставит буквально в первые же минуты действия. И когда Сандра начинает планомерно обходить коллег, интерес к повествованию быстро теряется, потому что картина начинает повторяться… По крайней мере, такое впечатление создаётся, когда смотришь фильм в России и мало что знаешь о тонкостях бельгийской жизни и речевого этикета. В оригинале каждая реплика и каждый кадр испещрены культурными кодами, и каждый второстепенный персонаж фильма - это объект для дешифровки. Вспомните наш знаменитый «Гараж» - сколько всего могли понять советские зрители о его персонажах просто по их манере одеваться! И густота культурных кодов была одним из компонентов успеха ленты. «Два дня, одна ночь» в этом отношении устроена схоже, но ко многим её кодам у нас нет ключей» (Борис Иванов, Film.ru). «По-моему, это ремейк советского фильма «Премия», - сказал я коллеге Льву Карахану. «Нет, это по мотивам другого – «Мы, нижеподписавшиеся»!» - отвечал он. «Фиг с ними, с Дарденнами, но Микаэляна не трожь!» - возразил на это Вадим Рутковский. Действительно, по поводу указанных произведений отечественного соцреализма, снятых по пьесам Александра Гельмана, можно говорить что угодно, но диалоги в них были богаче, мотивировки наличествовали, а персонажи выглядели живыми людьми. Всего этого не скажешь о, вероятно, худшем на сегодняшний день фильме Дарденнов с участием неинтересных, одноклеточных людей-функций. Содержание картины исчерпывается предсказуемым моралите, никаких проекций не возникает, задуматься по окончании не о чем. Если именно это входило в творческую задачу братьев, разоблачивших собственный метод, то можно их поздравить с большим успехом» (Стас Тыркин, «Комсомольская правда»). «Дарденны далеки от обличительного пафоса агиток, в их мире нет однозначно виноватых, как нет и тех, кто обречён быть жертвой. Что ещё важнее, кино Дарденнов не сводится к социальной критике. Это мастерская работа, сюжет которой держит в напряжении не хуже спортивной драмы: что скажет следующий, оступится ли героиня, сможет ли вновь подняться, каким будет финальный счет? Это кино про тех же людей, которыми всегда интересовались Дарденны, но оно не повторяет ни один из предыдущих их фильмов… И весь фильм рядом с социальным планом бытия исследуется неотделимый от него экзистенциальный. То, что героиня пережила срыв в депрессию и сейчас находится в шаге от провала, это не просто деталь, которую Дарденны добавляют для пущего драматизма центрального образа. Важно, что для депрессии свойственна потеря уверенности в себе вплоть до отрицания собственного существования. Получить голоса этих людей значит для Сандры получить подтверждение своего присутствия в их жизнях, а значит, и в мире» (Владимир Лященко, Газета.ru). «Иные фильмы высидеть - тяжёлая работа, а «Два дня» захватывают и держат так, что на часы не смотришь. И за то - спасибо Жан-Пьеру и Люку Дарденнам. И их актрисе Марион Котийяр… Сегодня страх безработицы одинаково преследует людей разных профессий, социальных статусов. Это чума нашего века, которую психологи лечат таблетками. Дарденны делают выпуклым механизм, при котором страх потерять своё место разрушает личность. Боясь за себя, работник равнодушен и даже жесток с коллегами» (Дарья Борисова, «Независимая газета»). «Затравленность, безвыходность, отчаяние, неуверенность в будущем и в самом себе настолько пропитали всех членов общества, показывают Дарденны, что от ситуации Сандры не может быть застрахован никто. Обычно Дарденны работают с непрофессиональными актёрами, но здесь им потребовалась звезда Марион Котийяр, которая была в состоянии сыграть те многочисленные изменения состояния Сандры, которые происходят как реакция на её общение с людьми» (Сергей Сычев, «Фильм Про»). «В «Двух днях» Дарденны завязали, на первый взгляд, с любой сюжетной эффектностью. Это не трагедия, даже не драма. Скажем так, с Сандрой случилась большая неприятность. Другое дело, что она переживает эту неприятность столь трагически… Сандра ходит от двери к двери. Каждая её встреча с коллегами снята одним планом, но ощущения длительности сцен - длительность сильно воздействует на зрителей - не возникает. Персонажи словно стоят к Сандре в очередь, и каждому из них она не может уделить времени свыше лимита, установленного самой продолжительностью фильма… История знает не один великий фильм, где персонажи мекают-бекают, а миры рушатся. Но в «Двух днях» они не рушатся. Пусть Сандра ощущает свою проблему как катастрофу, но проникнуться её ощущениями непросто, да и не хочется. Некоммуникабельность героини - не с миром, а со зрителями - грех фильма, поскольку она компрометирует саму великую идею социального кино. Лучше бы Дарденны сняли про албанских гангстеров: с ними хотя бы не скучно» (Михаил Трофименков, «Коммерсантъ Weekend»). «Сюжет фильма, казалось бы, предельно прост. Столь же прост, на первый взгляд, и режиссёрский почерк Дарденнов - без всяких визуальных изысков и закадровой музыки, с ручной камерой, снимающей обычных, некрасивых работяг, к которым успешно примкнула и Марион Котийяр - первая крупная знаменитость за всю фильмографию братьев. Но в этой простоте - всё. Нет, серьёзно, вообще всё. Радость и горе, надежда и безысходность, гордость и унижение, жизнь и смерть. В «Двух днях, одной ночи» Дарденны испытывают поистине физиологическую потребность говорить правду и любить абсолютно всех людей, какими бы подлецами они не выглядели… Следить за развитием этой истории непросто и порой болезненно, тем более что понятие хэппи-энда братьям незнакомо в принципе, но их творческий метод всегда отличало умение вписать в один-единственный кадр или одну сцену неожиданный, удивительный катарсис… И простая истина дарденновского кино воспринимается как откровение. Жизнь - та ещё сука, конечно. Но, что бы ни случилось, она продолжается. И она прекрасна» (Алексей Комаров, «Rolling Stone»). «В этом фильме поражает (меня, по крайней мере) именно братская уверенность режиссёров в том, что люди, именно сотрудники фирмы, с которыми встречается Сандра перед новым голосованием через два дня, одну ночь, должны пройти этический самоконтроль. В этом смысле Дарденны предприняли «следственный», он же нравственный эксперимент, спровоцированный героиней-функцией, убеждённой по сценарию, что без этой работы её семье не выжить. А это не так. Её дом, за который надо выплачивать кредит (муж, повар в забегаловке, один ипотеку не потянет), гораздо лучше обиталищ других сотрудников фирмы. Но Сандра с мужем просто-напросто не хотят возвращаться в социальное жильё, откуда выбрались. Этот обертон драматургического конфликта Дарденны микшируют, потому что не он для них важен. Их волнует исключительно солидарность «малых сообществ» и то, как обычный человек «подсчитывает своё достояние перед лицом небытия» (Лидия Гинзбург). Уточню: своё этическое достояние» (Зара Абдуллаева, «Искусство кино»). «Гуманизм режиссёров «Розетты», «Молчания Лорны» и «Мальчика с велосипедом» уникален именно тем, что доброта их не религиозна. Режиссёров интересует поединок добра со злом внутри человека, живущего в покинутом Богом мире. В мире, в котором никто, кроме тебя самого, больше не вправе решать, что хорошо, а что нет… Люди верующие считают совесть голосом Божьим. Дарденны идут дальше, им интересна её природа. Что это за камертон? Кто его настроил? Что заставляет нас, проиграв битву, сиять от счастья, если всё - правильно? Помнится, в романе «Мастер и Маргарита» иностранец в валютном магазине резонно говорил: «Кароши люблю, плохой - нет». Так вот тончайшее, огромной кинематографической культуры кино братьев Дарденн на самом деле об этом. «Кароши люблю, плохой - нет» (Лёля Смолина, «GQ»). «Казалось бы, сколько можно? Снова простая история про запутавшихся людей. Но каждый раз Дарденны делают это: заставляют стоять, молчать и аплодировать… Дарденны снова и снова проходят в игольное ушко собственного кинематографа, не совершив ни одного лишнего движения, ни разу не допустив фальшивой ноты; однажды в интервью они употребили выражение «ошибка вкуса» - у них таких ошибок не бывает. Их угол зрения уникален: есть много режиссёров-провокаторов, умеющих невидимой кочергой разворошить психику зрителя. Но, снимая кино в том числе и о манипуляциях, сами они не манипулируют, а всегда смотрят со стороны и пробуждают в зрителе самое главное, то, что делает человека человеком - способность осознать существование другого» (Мария Кувшинова, «Сеанс»). |
 ВПЕРЁД5 - 18 марта  БЕЛЫЙ, БЕЛЫЙ ДЕНЬ19 - 20 марта 
 
Оцените нашу работу       |
