В коррекционный класс московской школы, соединившем детей-инвалидов и социально неблагополучных, переводится с домашнего образования Лена Чехова (Поезжаева), передвигающаяся в инвалидном кресле. Она почти мгновенно становится центром притяжения, а также яблоком раздора для Антона (Авдеев) и Миши (Кукушкин). Все герои фильма стоят на пороге взрослой жизни. Их ждёт первая любовь, первое соперничество и первое предательство… Иван Твердовский, который после окончания ВГИКа (экспериментальная мастерская режиссуры Алексея Учителя) и ряда успешных документальных лент дебютировал «Классом коррекции» в игровом полнометражном кино, за основу сценария взял одноимённую книгу психолога Екатерины Мурашовой, но в процессе подготовки полностью изменил и сюжет, и жанр, и стиль исходного произведения. Главные роли в фильме исполнили актёры «Седьмой студии» Кирилла Серебренникова - Мария Поезжаева, Филипп Авдеев и Никита Кукушкин. В июне 2014 года на 25-м открытом кинофестивале «Кинотавр» «Класс коррекции» был награжден призом за лучший дебют, а также получил главную награду от жюри кинопрокатчиков. В середине июня состоялась гала-премьера фильма на Шанхайском МКФ, а в июле картина стала победителем во второй по значимости конкурсной программе МКФ в Карловых Варах - «К Востоку от Запада».
«Иван Твердовский обратился к материалу сложному, даже опасному: конфликт фильма развёртывается в среде подростков с физическими и ментальными проблемами, главная героиня - колясочница, которая становится объектом сильных и жестоких страстей. С одной стороны, тут ничего не стоит скатиться в пошлость, примитивную сентиментальность. С другой - кинематограф как раз сегодня достиг таких высот в этой области, с которыми нелегко тягаться: достаточно назвать «Мамочку» канадца Ксавье Долана о юном социопате или украинское «Племя» Мирослава Слабошпицкого, где интернат для глухонемых становится метафорой репрессированного общества. К слову, отборщики Каннского фестиваля не скрывают, что «Класс коррекции» серьёзно рассматривался, но не попал туда, уступив «Племени» по политическим, а не по художественным причинам. По художественным же он достоин быть показан на любом фестивале - от Шанхая (где недавно прошла его азиатская премьера) до тех же Карловых Вар… Что, несомненно, впечатляет в картине - это отсутствие долгих предисловий, умение мгновенно ввести зрителя в очередной эпизод, дать убийственно меткую характеристику персонажу второго плана» (Андрей Плахов, «Коммерсантъ»). «Класс коррекции» - это натуральный социальный хоррор. Жанр, заведомо располагающий к эксплуатации и манипуляции зрителем. И, как положено в современном хорроре, режиссёр Твердовский активно пользуется принципом качелей: за каждой сценой насилия, унижения, угнетения и озверения следует голосистый comic relief. «Класс коррекции» - это «Freaks» Браунинга, где злобными карликами становятся буквально все: и «дефективные», и их преподаватели, и несчастные родители. Твердовский очень точно и доходчиво передаёт атмосферу всеобщего стыда, царящую в репрессивном обществе (не обязательно российском - фильм обладает кафкианским универсализмом), когда непристойным становится сам факт твоего существования, когда гадость - это ты сам. Разумеется, такой кошмар не может быть реалистичным (неправдоподобность - это одна из ужасных деталей такой ситуации), поэтому фильм обильно нафарширован ударными эпизодами, полными перверсивной романтики… В своём панковском упоении возможностями кино Твердовский чем-то похож на фон Триера, а чем-то - на Ларри Кларка. Он явно наслаждается тем, что может держать зрителя на коротком поводке и тащить его за собой до самого финала, что может долго жать на педаль, что может делать в кадре всё, что ему заблагорассудится, - такое же наслаждение властью над зрителем видно в «Рассекая волны» и особенно в «Танцующей в темноте» с её слепой героиней, поющей в петле. «Класс коррекции» от начала до конца - это песня в петле, циничный, но откровенный приём, который - большая редкость для российского кино – работает» (Василий Корецкий, Colta.ru). «То, что начиналось, как очередная душещипательная социальная чернуха, завершается на уровне отечественной школьной киноклассики вроде «Чучела» или «Когда я стану великаном», а то и примеривается местами к высотам «Полёта над гнездом кукушки». В промежутке Твердовский-мл. умудряется продемонстрировать чудеса техники и съёмки ручной камерой. Иван собирает блестящий актёрский состав - все герои-подростки сделаны из настоящих костей и мяса, и когда в финале эти кости начинают трещать, им однозначно сочувствуешь. А самая большая удача Твердовского - это грамотное лавирование между опасными камнями эксплуатации темы инвалидов и критики в адрес системы образования» (Илья Миллер, «The Hollywood Reporter»). «Фантастическую по глубине работу продемонстрировали ведущие актёры картины, которые фактически выступили дебютантами в большом кино. Невероятная Мария Поезжаева дарит зрителям персонаж такой мощи и глубины, что каждое её появление в кадре перебивает дыхание. Филипп Авдеев с такой лёгкостью располагает к себе и героиню, и зрителей, что кажется, будто ты знал этого парня всегда. Весь класс, всё окружение Лены и Антона очень скоро становится своим, близким» (Евгений Ухов , Film.ru). «Если бы фильм ограничился живописанием того, сколь жестоки могут быть ребята, раззадоренные ревностью и завистью к чужому счастью, мы получили бы унылую чернуху в духе сериала «Школа». Но после сцен, которые и впрямь трудно смотреть, режиссёр вводит в действие иные краски - вводит так неназойливо и точно, что можно говорить о незаурядном мастерстве и зрелости не только художнической, но и человеческой. Из как бы документально снятой жизни, которая затягивает и заставляет быть внимательней к обыденному, сами собой складываются ситуации метафорического звучания… В фильме много парадоксального и неожиданного. Если его тупо пересказать - слушатели могут впасть в столь же тупое морализаторство: до чего докатились! Но Марина Поезжаева и Филипп Авдеев умудряются в самых рискованных ситуациях сохранять обезоруживающе чистую интонацию первого свидания Ромео с Джульеттой» (Валерий Кичин, «Российская газета»). «Реалистический, на грани документального (изначально режиссёр вообще хотел снимать мокьюментари) подход к изображению материала здесь сращивается с драматургией, в которой автор позволяет себе любой уровень условности. В результате ближе всего «Класс коррекции» оказывается к Ларсу фон Триеру с его фильмами про ангелических героинь, проходящих путь жертвы, - «Рассекая волны», «Идиоты», «Танцующая в темноте», «Догвилль» (Владимир Лященко, Газета.ru). «Полнометражный игровой дебют документалиста-мокументариста Ивана Твердовского относится к тем картинам, которые взрывают зал. Или аплодисментами, или яично-помидорным улюлюканием - и угадать тут невозможно. Фильм выстроен в точке пересечения провокации, манипуляции, искренности и сыгранности, каждое зрительское сердце в ней превращается в рулеточный стол с волчком посередине: куда покажет стрелка - кто ж знает» (Ольга Касьянова, «Сеанс»). «Поначалу «Класс коррекции» может показаться этакой германиковской «Школой» с надрывной драматургией и полудокументальной камерой, где дети-инвалиды взяты в кадр специально для пущего драматизма. Каюсь, сам стал жертвой такого мнения, когда до фестиваля посмотрел 20-минутную нарезку из фильма. Однако на большом экране, в полном формате, неожиданно развернулось захватывающее кино про живых людей, которое вызывает эмоции от возмущения до гомерического смеха. Фильм иногда играючи заходит на территорию советского подросткового кино («Чучело», «Вам и не снилось») и так же играючи прячется обратно в современный хоррор про школу. Единственная ошибка И. Твердовского в том, что он хватает зрителя за воротник и прёт, как танкер, даже когда надо бы приостановиться» (Максим Сухагузов, «Афиша. Воздух»). «Режиссёр И. Твердовский - 25-летний дебютант, ровесник «Кинотавра»; его бьющей фонтаном энергии, а также нагловатой, задиристой изобретательности мог бы позавидовать любой зрелый мэтр. «Класс коррекции» - фильм о специализированном классе для подростков с самыми разными отклонениями: отчасти едкая социальная сатира, отчасти - слегка извращённая история любви красавицы-колясочницы и застенчивого эпилептика. Генезис этой картины, при её очевидной самобытности, заслуживает пристального изучения: «Уродцы» Тода Браунинга, «Идиоты» Ларса фон Триера, «Про уродов и людей» Алексея Балабанова. Зрителя И. Твердовский берёт на абордаж, цепляя самыми неприличными и действенными эмоциональными крючьями, - и добивается своего. Впрочем, не в одиночку, а вместе с тремя замечательными юными артистами «Гоголь-центра»: Марией Поезжаевой, Никитой Кукушкиным и Филиппом Авдеевым» (Антон Долин, «Афиша. Воздух»). |
 ВПЕРЁД5 - 18 марта  БЕЛЫЙ, БЕЛЫЙ ДЕНЬ19 - 20 марта 
 
Оцените нашу работу       |
