Кинотеатр «Орлёнок» Нижний Новгород

РОЛЬ
(Россия, 2013)
Режиссёр: Константин Лопушанский.
В ролях: Максим Суханов, Мария Ярвенхельми, Дмитрий Сутырин, Леонид Мозговой, Анастасия Шевелёва, Юрий Ицков, Анна Геллер, Борис Каморзин, Наталья Парашкина, Сергей Мардарь, Эрик Кения, Дмитрий Кочкин, Игорь Головин, Василий Реутов, Элли Нарья, Александр Куйкка, Полина Красавина.
Жанр: драма.

Выдающийся русский актёр Евлахов (Суханов) после революции оказывается в эмиграции в Финляндии. Здесь к услугам небожителя - состоятельная жена и море восхищённых поклонниц, повсеместное обожание на сцене и вне неё. Но Евлахов этого не замечает: он одержим навязчивой идеей самого грандиозного перевоплощения своей жизни. Когда-то, ещё на родине, в первые годы гражданской войны, - он оказался на волосок от гибели. Спасло его только то, что он оказался поразительно похож на своего потенциального палача - красного командира Плотникова, который помиловал артиста в последний момент и скончался в ту же ночь. Теперь актёр намерен тайно вернуться в Россию, чтобы, в согласии с идеями символизма и эпохи «Серебряного века», перевоплотиться в своего мистически воскресшего спасителя, сыграв в реальной, полной опасностей жизни - свою главную Роль...

Первый вариант сценария (там не было актёра, там был просто красный командир, потерявший память) Павел Финн написал в 1980 году, но тогда проект был закрыт по вине советской цензуры. Второй вариант, написанный Финном и Лопушанским, опубликовали в «Искусстве кино» в 2003 году. А окончательный вариант возник уже в 2007 году.

Константин Лопушанский родился в 1947 году в Днепропетровске. Работал ассистентом у Андрея Тарковского на «Сталкере». В 1986 году дебютировал в кино картиной «Письма мертвого человека». Снял фильмы «Посетитель музея», «Русская симфония», «Конец века», «Гадкие лебеди».

Максим Суханов – известный театральный актёр, успешно снимающийся и в кино. Его самые яркие киноработы: «Лимита», «Страна глухих» («Ника» в номинации «Роль второго плана»), «Женщин обижать не рекомендуется» («Золотой овен» в номинации «Лучшая мужская роль»), «24 часа», «Театральный роман», «Богиня: как я полюбила», «Обитаемый остров», «Человек, который знал всё» («Ника» в номинации «Мужская роль второго плана»), «Утомлённые солнцем-2», «Борис Годунов» (приз за лучшую мужскую роль XVIII Российский кинофестиваль «Литература и кино» в Гатчине), «Мишень», «Орда» (премия «Ника» за лучшую мужскую роль).

Жену главного героя «Роли» играет очень талантливая и яркая финская актриса Мария Ярвенхельми, высоко ценимая самим Аки Каурисмяки. Она не говорит по-русски и свои реплики учила фонетически.

Съёмки картины велись в Санкт-Петербурге, Выборге, Белоруссии и Финляндии.

«Роль» - фильм-участник конкурсной программы Московского МКФ-2013. Стало общим местом мнение, что «Роль» на этом фестивале несправедливо обошли наградами. Константин Лопушанский: «Озадачивает только, что организаторы фестиваля приложили большие усилия, чтобы заполучить наш фильм в программу. А потом мудрые критики, знающие тайны фестиваля, сказали, что в жюри собрались люди, ничего не понимающие в русской культуре. Странно, конечно, что при таком жюри, нас так усиленно приглашали в программу... Федерация киноклубов в пику основному жюри присудила нам приз «За лучший фильм конкурсной программы»… Ну и пресса в высшей степени комплиментарная, давно такой не получал».

АНДРЕЙ СИГЛЕ, продюсер, композитор:
«Хотя у чёрно-белого кино появился сильный аргумент – «оскароносный» и прибыльный «Артист», я понимаю, и понимал все риски. Но ведь не только деньги правят в мире. Есть люди, есть компании, которые понимают значимость искусства, они вкладывают в создание произведения, не требуя немедленной прибыли. Фильм «Роль» не столь дорогой, каким смотрится на экране. Это благодаря мастерству Константина Сергеевича, точного ансамбля актёров, оператора Дмитрия Масса, нашего художника Елены Жуковой и многих других. Бюджет - 2,3 миллиона долларов, собранный по разным фондам и со-продюсерам из Белоруссии, Германии, Финляндии. И я рад, что и Министерство культуры нас также поддержало. Работая с Константином Сергеевичем, я всегда уверен не только в художественном результате. Я получаю удовольствие, продюсируя его фильмы потому, что Лопушанский может послужить примером дисциплины и умения оперативно разрешать внезапные производственные ситуации, ведь во время съёмок всякое случается. И он всегда укладывается в рамки бюджета, что важно».

КОНСТАНТИН ЛОПУШАНСКИЙ:
«Проекту этому уже тридцать лет. И, конечно, много воды утекло. Первый вариант сценария привлекал своеобразной эстетикой, вызывающей ассоциации с прозой Андрея Платонова и Артёма Весёлого. Литература 20-х годов была ярким явлением. Павел Финн нашёл стилистику речи героев, которая не была подражанием ни Платонову, ни кому-то ещё, но впитывала дух времени. В 1982 году сценарий в Госкино закрыли, сказав, что он не нужен. Но через двадцать лет я вернулся к этой идее, мы написали с Павлом Финном новый сценарий и опубликовали в журнале «Искусство кино». Спустя какое-то время, после того, как я снял «Гадких лебедей» по Стругацким, в моём сознании соединились два проекта - этот и идея фильма об актёре «Серебряного века», который решил, в соответствии с модными тогда теориями символистов, сыграть роль - но не на сцене, а в жизни».
«На выбор натуры наш оператор Дмитрий Масс привёз какой-то немыслимый старый фотоаппарат начала 20-го века. Он делал чёрно-белые фотографии, стилизуя их под ту эпоху. Мы постепенно приходили к пониманию эстетики фильма. И, конечно, снимали его на чёрно-белую пленку «Kodak» с хорошим содержанием серебра».
«Удивительная вещь, в Петербурге очень многое остаётся. Не только отдельные дворы или улицы. Очень много осталось от начала века, просто выглядит в каких-то мелочах иначе. Из-за антенн, окон, мостовых... Главное найти правильное место, найти правильную точку зрения камеры. Кино - это же искусство обмана, иллюзия. Правильно выстроенный кадр может придать ощущение правды тому, что правдой не является. И, наоборот, всё может быть выстроено идеально, но неверно снято, неверно в плане чутья правдоподобия, и родится ощущение искусственности. Ну и, конечно, работа художника, которая состоит из мелочей, которые необходимо добавить, чтобы создать иллюзию. Но для этого надо иметь основу, которая у Петербурга, слава богу, ещё есть. Пока не всё снесли».
«Монолог проститутки-бандитки я мог снять по-разному, но после раздумий, мы с оператором Димой Массом решили его снять именно так, как наш поклон и привет великому мастеру, Алексею Юрьевичу Герману. Мне кажется, что мы правильно сделали. Мы все питерские режиссёры в той или иной степени его ученики».
«Когда мы приступали к кастингу, было несколько кандидатур, которые нами обсуждались. В том числе и Суханов. Меня всегда привлекали в нём какая-то загадка, нераскрытые возможности. Он приехал, мы пообщались, сделали пробы. Стало понятно, что это его роль. Он в высшей степени профессиональный актёр, абсолютно точно работающий в тех рамках, которые ему предлагают. Мы работали как единомышленники, делающие общее дело… В эпизоде, когда, вернувшись из эмиграции в Петербург, герой Суханова едет в выстуженном трамвае, то видит через замерзшее стекло Петропавловскую крепость. Очень знаковый кадр. И Суханов спросил: можно я в этом эпизоде прочитаю стихи Мандельштама? «Пусть в душной комнате, где клочья серой ваты...» Не очень известные строки. Явно что-то очень личное для актёра, что особенно ценно. Конечно, я согласился».
«Попытки объяснить тайну актёрства были всегда, но в начале века в профессию вкладывалась какая-то особая философия. Именно «серебряный век» пытался формулировать некие тайные смыслы в искусстве, в том числе и в театре. Считалось, что высшая форма актёрского мастерства - игра не на сцене, а умение сыграть роль в реальной жизни, с реальными людьми. Вспомним хотя бы теории Николая Евреинова о «двойном театре», театре жизни. Можно вспомнить об отношениях между Андреем Белым, Ниной Петровской и Валерием Брюсовым, разыгранных ими по канонам трагического любовного треугольника со стрельбой и самоубийством. И потому наш герой - как понятно из фильма, один из российских актёров-приверженцев этой теории, способный осуществить подобный спектакль».
«Утонченный аристократ Евлахов находит в себе какие-то качества, которые позволяют ему идентифицировать себя с красным комиссаром Плотниковым. Это одна душа! И тот, и этот. Он же и белый, он же и красный. Единый менталитет русского характера, расколотый пополам кровавым безумием гражданской войны».
«Наш герой стремится познать тайну русской революции, познать судьбу страны через погружение в личность другого. Он же не писатель или журналист, которые могут все свои размышления и сомнения изложить в тексте. Актёр может только всё сыграть. А вернее сказать, прожить. И потому каждый человек, с которым он встречается, становится его партнёром. Он выстраивает собственные мизансцены, пробует разные нюансы в общении. И ведь все, сами того не зная, поддаются его режиссуре. Так актёр постепенно идёт по пути, открывающему тайны чужой души. И свою роль он играет до конца, прекрасно понимая, что у этой роли может быть только один финал – трагический».

МАКСИМ СУХАНОВ:
«В любых картинах должно привлекать то, что они очень личные. Почерк художника всегда виден, когда художник настоящий, поэтому здесь можно говорить и о глубине, и о содержании, и о сущности, то есть ничего случайного. Лопушанский - именно такая фигура, такой мастер… С Лопушанским мы сразу нашли общий язык. Константин Сергеевич очень щепетилен и в разборе, и в работе с актёром, он слушает и слышит, принимает аргументы. В нашей картине была очень правильная и рабочая полемика, поэтому не могу сказать, что у меня возникали какие-то недовольства. Знаете, ведь «отличность» режиссёра от других зависит ещё и от того, какая группа набирается, насколько все серьёзно относятся к актёру, заботятся о том, чтобы картина получилась. В группе Лопушанского всё строится именно так».
«Нужно в первую очередь говорить о художественном поступке моего персонажа, который верит в то, чем занимается. Говоря слово «верит», я имею в виду, что он верит в драматическое искусство, в те идеи, которые в нём живут, и в осуществление этих идей. Он идёт на осуществление эксперимента, в том числе и эксперимента над собой: насколько ему удастся быть убедительным до конца и для окружающих, и для себя? Насколько ему позволено уйти от собственного «я» и перевоплотиться в другого человека?.. Я никогда такого не испытывал. Для меня бы это было диагностическим состоянием. Всё-таки всеми ролями управляю я, а не они влияют на меня».
«Все люди в жизни играют те или иные роли каждый день. В каждом из нас внутри есть полифония разных «я». Это в хорошем смысле шизофрения XXI века».

ПРЕССА:

«Роль» - умный фильм с глубоким и точным смыслом, фильм о том, что вся русская история состоит из чередования ролей, что и война, и революция - не более чем их чередование; нет решительно никаких препятствий для того, чтобы актёр стал бандитом и убийцей, чтобы тихий сын священника начал жечь людей в топке... Люди меняют роли, переодеваются, как Барон у Горького, - но сути их это не затрагивает: вся российская история - пьеса, которую играют спустя рукава. А если кто-то начнет играть её всерьёз, «вживаясь», - это вернейший путь к гибели. Они и сегодня все играют - в опричников, борцов, сатрапов... А дома за ужином они милейшие люди» (Дмитрий Быков, «Собеседник»).

«Если бы Борхес был режиссёром и экранизировал «Хождение по мукам» Алексея Толстого, получилась бы «Роль» Константина Лопушанского… «Роль» напоминает прозу 1920-х, «формалистскую», но - по сути - нелитературную. Выпуклую и колючую, жестокую и фигурную, барочную и протокольную, нашедшую небывалые метафоры для небывалого времени… Очень точная мелодия эпохи, которую кино давно разучилось изображать иначе как манихейский лубок. В этом Петрограде нет ни пошлых «Шариковых», ни кровавых комиссаров, нет вообще «плохих»: они вкупе с «хорошими» живут в мелодрамах, а история – трагедия» (Михаил Трофименков, «Коммерсантъ Weekend»).

«В стилистически безупречной картине Константина Лопушанского столько философских напластований и изысканно-выверенных смыслов (странно, что для отборщиков Берлинского или Венецианского кинофестивалей, куда изначально нацеливался продюсер «Роли» Андрей Сигле, постоянно работающий с Александром Сокуровым, это осталось незамеченным), что погружаться в неё можно до бесконечности. Но интересен прежде всего театральный ракурс этой истории и призрак режиссёра и теоретика театра Николая Евреинова, который персонажу Максима Суханова сильно сократил жизнь, а режиссёру Константину Лопушанскому подсказал гениальный сюжет для фильма» (Ирина Корнеева, «Российская газета»).

«Сон - это стилизация на тему реальной жизни. Такой же сновиденческой стилизацией можно считать «Роль» Константина Лопушанского, постмодерниста, мистика и поэта… Фильм представляет из себя взаимодействие сна со сном во сне… Как полагается сну, места могут меняться быстро и неожиданно, а могут подолгу оставаться одинаковыми. Как во сне, вы то действуете как бы «от первого лица», а потом вдруг понимаете, что действуете уже не вы, а кто-то другой. Формально всё может объясняться просто, и фильм можно истолковать как роуд-муви, в котором герой проникается законами новой жизни и не хочет больше её оставлять. Такое кино снимается довольно часто. Но Лопушанский не случайно годами создавал свои антиутопии на экране. Мир Гражданской войны - он не действительность, не историческая плоскость для развития персонажей, а призрачная реальность, в которой мифы, легенды, существовавшие и несуществовавшие духи ведут постоянный диалог, периодически срывающийся в перебранку» (Сергей Сычёв, «Фильм Про»).

«Режиссёр утверждает в своих интервью, что Евлахов пытается понять российскую историю, но в фильме это не чувствуется. Вместо кино о судьбах России нам предлагается кино об актёре, который настолько эгоистичен, что бросает жену и поклонников, чтобы пощекотать нервы и потешить самолюбие, сыграв роль для самого себя - и больше ни для кого. Это не «загадочная русская душа», а откровенное свинство. Переживать за такого героя не хочется - при всём уважении к его упорству и к его умению перевоплощаться. А так как картина состоит из неспешных проходов по заснеженному городу и, в сущности, бессмысленных разговоров Евлахова/Плотникова с людьми, то фильм не увлекает ничем. Кроме, как уже отмечалось, мастерства создателей ленты в воссоздании атмосферы послереволюционной России» (Борис Иванов, Film.ru).

«Выбор исполнителя роли Евлахова-Плотникова точен ещё и потому, что Суханов-человек всю жизнь будто бы ставит эксперименты над Сухановым-профессионалом. Продолжатель актерской династии, чьи бабушки-дедушки в своё время связали жизнь с экспериментальным, ищущим новые пути театром, Суханов явно не подвергает сомнению возможность существования как ситуации, показанной в фильме, так и самого Евлахова с его фобиями, неврозами, тоской и желанием найти совершенную роль - роль всей своей жизни. Фильм Лопушанского, при всём глубоком неприятии автором революции, хоть и сделан в модном формате «копродукция», родом не из Петербурга, а из Ленинграда, из старой ленфильмовской школы, и парадокс в том, что сегодня он смотрится не как ретро, а почти как новаторство» (Лариса Юсипова, «Известия»).