Кинотеатр «Орлёнок» Нижний Новгород

ВЕЧНОЕ ВОЗВРАЩЕНИЕ
(Украина, 2012)
Режиссёр: Кира Муратова.
В ролях: Рената Литвинова, Сергей Маковецкий, Олег Табаков, Алла Демидова, Виталий Линецкий, Наталья Бузько, Георгий Делиев, Ута Кильтер, Юрий Невгамонный, Геннадий Скарга, Филипп Панов, Леонид Кушнир, Яна Заргарьянц, Олег Кохан, Антон Муратов.
Жанр: парадоксальная комедия.

Пришёл мужчина к женщине. Пришёл в шляпе, да так волновался, что забыл её снять. Они однокурсники, не виделись сто лет, он и живёт давно в другом городе, а сюда приехал в командировку. И сразу к ней, с вопросом: как поделить себя между женой и любовницей? Ни один совет не звучит убедительно: он любит обеих, но жить с обеими не в состоянии. Озлившись, визитёр хлопает дверью. Но приходит вновь, ведь других знакомых в этом городе у него нет. И возвращается. И возвращается… Ситуация повторяется уже с другими фигурантами. И ещё раз, и ещё… Пара за парой, одни за другими, молодые и старые, обеспеченные и бедные, живые и анемичные, игривые и неповоротливые, они разыгрывают череду эпизодов о командировочном в шляпе и его советчице-однокурснице. Вечное возвращение.

«Вечное возвращение» - двадцать первый фильм легендарной одесситки Киры Муратовой, творческая манера которой узнаваема во всем мире. Сценарий Муратова написала совместно с мужем Евгением Голубенко, который также стал художником-постановщиком картины. В процессе работы фильм назывался то «Однокурсники», то «Кинопробы». Окончательное название позаимствовано Муратовой из старого (1943 года) французского фильма Жана Деланнуа по сценарию Жана Кокто - вариации на тему романтической трагедии о Тристане и Изольде («Я его видела в детстве, ещё в Румынии, на большом экране и помню с тех пор»). Не отрицает режиссёр и связь своей последней работы с концепциями Ницше о вечном возвращении.

Кира Георгиевна Муратова родилась 5 ноября 1934 года в бессарабском городе Сороки (тогда - Королевство Румыния) в семье секретаря сорокского подпольного уездного комитета коммунистической партии Румынии Юрия Александровича Короткова, который пропал без вести предположительно осенью 1941 года под Одессой. Изучала филологию в МГУ, в 1959 году окончила режиссёрский факультет ВГИКа, где училась в мастерской Сергея Герасимова и Тамары Макаровой. В 1961 году Кира Муратова оказалась в штате Одесской киностудии, где в 1962 году дебютировала как режиссёр и сценарист, совместно со своим будущим мужем Александром Муратовым поставив короткометражный фильм «У Крутого Яра» (правда у них есть ещё совместная студенческая короткометражка 1958 года «Весенний дождь»). Через два года, опять с Муратовым, сняла полнометражную ленту «Наш честный хлеб». В 1967 году уже самостоятельно снимает картину «Короткие встречи», а в 1971 году - «Долгие проводы». Эти фильмы были положены «на полку» до перестройки. После скандалов с руководством Одесской киностудии, Муратовой пришлось уехать из Одессы в Ленинград, где на «Ленфильме» появилась её картина «Познавая белый свет» (1978). Вернувшись в Одессу снимает картину «Среди серых камней» (1983), которую подвергли таким купюрам, что Муратова отказалась подписывать фильм своей фамилией (в итоге в титрах до сих пор фигурирует некто Иван Сидоров в качестве режиссёра). Среди её наиболее заметных «перестроечных» работ - «Перемена участи» (1987) и «Астенический синдром» (1989), ленты, привлёкшие к себе значительное внимание критики и общества. Последняя картина была удостоена Специального приза жюри «Серебряный медведь» 40-го Берлинского кинофестиваля и кинопремии «Ника» за лучший игровой фильм. В своих дальнейших картинах - «Чувствительный милиционер» (1992, Спецприз жюри фестиваля «Кинотавр»), «Увлеченья» (1994, премии «Ника» за лучший фильм и режиссуру, Спецприз жюри на фестивале «Кинотавр»), «Три истории» (1997, Спецприз жюри фестиваля «Кинотавр»), «Второстепенные люди» (2001), «Чеховские мотивы» (2002), «Настройщик» (2004, премия «Ника» за режиссуру), «Два в одном» (2007, премия «Ника» в номинации «Лучший фильм стран СНГ и Балтии»), «Мелодия для шарманки» (2009, Гран-при «Золотая лоза» XVIII Открытого фестиваля кино «Киношок», премия «Ника» в номинации «Лучший фильм стран СНГ и Балтии») - Кира Муратова осталась верна своему интересу к нравственной проблематике и неоднозначным персонажам. Кира Георгиевна Муратова - Народная артистка Украинской ССР (1990), лауреат Российской независимой премии «Триумф» (1995), лауреат Государственной премии Украины им. Т. Г. Шевченко (1997), лауреат Главной премии Берлинской академии искусств (1999), лауреат премии «Свобода» Американского фонда кино (2000), награждена Государственной премией Украины имени Александра Довженко «за значительный вклад в развитие отечественного киноискусства» (2002), награждена памятной медалью, учреждённой МХТ к 150-летию А. П. Чехова (2005), награждена орденом князя Ярослава Мудрого V степени «за весомый личный вклад в развитие украинского киноискусства, высокое профессиональное мастерство и по случаю юбилея акционерного общества «Одесская киностудия» (2009). В разговорах с прессой называет себя «русскоязычным режиссёром, живущим на Украине».

В картине наряду со многими любимыми и постоянными актёрами Муратовой снялись также её внук Антон и продюсер «Вечного возвращения» Олег Кохан.

В фильм вошла музыка Валентина Сильвестрова, одного из лучших современных композиторов, который пишет для Муратовой уже много лет. «Песенку герцога» Джузеппе Верди исполняет в «Вечном возвращении» Земфира. Она участвует уже во втором муратовском фильме подряд (первый – «Мелодия для шарманки»).

Съёмки «Вечного возвращения» прошли в Одессе. Мировая премьера картины состоялась в конце 2012 года в рамках основного конкурса Римского МКФ, где критики сравнили фильм с творчеством француза Макса Офюльса и немца Райнера Фасбиндера, назвав его «гипнотической воронкой, из которой невозможно выбраться» и определив жанр как «кино для взыскательных гурманов». «Вечное возвращение» удостоено премии «Ника» как «Лучший фильм стран СНГ и Балтии». Фильм Муратовой собрал аншлаг на закрытии «Российских программ» ММКФ-2013, а его первый показ в Украине прошёл в секции «Гала премьеры» 4-го Одесского МКФ 2013 года.

КИРА МУРАТОВА:
«Сначала я хотела снимать альманах короткометражек: у меня их много, по разным сценариям. Всё предлагалось продюсеру, но денег на это не было… На съёмках «Мелодии для шарманки» и «Два в одном» я заболела от холодов, от съёмок ночью и зимой. Меня это лишило сил, и я почувствовала, что хочу снять фильм в тепле, в павильоне, на одном объекте. Это был сильный органический аргумент. А вот второй аргумент: я всегда очень любила гаммообразные повторяющиеся формы и структуры, это стало моей манией. В монтаже, в лексике - люблю, когда что-то всё время повторяется. Иногда я иду по тихой улице и слышу из окна, как играют на фортепиано. Хорошо, если звучат какие-то роскошные музыкальные шедевры, но больше я люблю какие-нибудь гаммы, арпеджио, этюды. Фуги Баха тоже построены на завораживающих повторениях. Так и сложился фильм: с одной стороны, состояние организма, с другой - любовь к повторениям. Я подумала: незачем снимать много короткометражек, можно взять одну и сделать из неё полный метр. А потом вдруг поняла, что если занять разных актёров, то будет похоже на кинопробы. Мне, кстати, всегда был свойствен музыкальный монтаж, а здесь он стал основой основ».
«Кинопробы - всегда мука, если у тебя нет заранее решённого идеала. Вот нравятся тебе хотя бы двое равноценно, и мучительно совершать этот выбор. А тут мне не приходилось этот вопрос решать. В идеале мне хотелось, чтобы в фильме было три пары, а нравилось мне больше! Я оставила всех, кто нравился».
«Кажется, экзистенциализм утверждает, что все люди в одинаковых обстоятельствах ведут себя одинаковым образом. Однако, есть ещё такая интереснейшая вещь, как характеры. Разнообразие характеров столь же огромно, как и разнообразие отпечатков пальцев. Сплетения папиллярных линий схожи с психологическими строениями характеров. Вот про это, собственно, сценарий и, надеюсь, фильм. Как принято говорить, «прошлое не имеет сослагательного наклонения». Данная же история есть попыткой преодоления этой аксиомы».
«Репетировали мы больше, чем вошло в фильм, - не всё монтировалось с остальным, даже хороший материал иногда выбрасывали. А пары… Например, Демидова и Табаков - старинные профессионалы, которые не любят друг друга; думаю, это всё давняя вражда Таганки и «Современника». Я по-разному отношусь к актёрам. Можно сказать, что я их всех люблю. Но каждого по-своему. Ренату я просто люблю, как человека. Общение с ней помимо работы мне всегда интересно, я радуюсь каждому случаю встречи с ней. Хотя некоторые её свойства мне не нравятся: терпеть не могу, когда она начинает осыпать меня подарками, - но терплю во время съёмок, потому что боюсь, что она обидится и сыграет хуже. А Наташу Бузько я люблю и хорошо знаю, но мы совсем не общаемся, хотя живём в одном городе! Почему? А просто так, нет причин».
«Раньше, давным-давно, я работала с Олегом Каравайчуком: он садился за фортепиано и играл, я говорила, что это замечательно, но мне не подходит, он говорил: «Ну хорошо, будет другой вариант, для солдат и режиссеров!» - и играл что-нибудь попроще. А Сильвестров - абсолютный аутист. Он не может долго общаться. Приходишь к нему, и он с ужасом в голосе говорит: «Хотите чаю?!» Думаешь: господи, бедный, сейчас уйдём… Он любит встретиться где-то, будто случайно, и дать тебе пачку дисков, а ты уже выбирай и делай, что хочешь. Правда, он сказал после «Чеховских мотивов»: «Зачем вы дали эту песню Жану Даниэлю? Он так громко её поёт! Её надо было тихо». Но это уже постфактум он заявляет, тут же отворачивается и уходит. Мы никак не работаем - просто мне очень нравится его музыка, и я стараюсь её использовать. Жан Даниэль пел громко, но Сильвестров даёт мне диски до сих пор. Вообще я его очень хорошо понимаю: я сама аутичный человек, кроме работы, и понимаю желание быть в одиночестве. Живём мы отшельниками, и многое мне неинтересно».
(о Земфире) «Очень мне нравится, как она поёт. Последний её альбом - просто супер. А что нравится, то и стараешься зафиксировать для вечности. Хотя бы краткой вечности. Было так: она приехала с концертом в Одессу, там вышла и как антракт, дивертисмент спела песенку Герцога из «Риголетто». Боже, как красиво поёт! Потом это всплыло, к фильму уж очень подходило».
«Мне захотелось сделать фильм со специальным устройством внутри себя. Что касается самой конструкции «вечного возвращения», то это известный ницшеанский мотив, это выражение употреблял Пифагор, любил Томас Манн. Вечное возвращение - это циркуляция сюжетов, знаете, как сказки, несколько трансформируясь, в схожих обличьях кочуют в разных географических пространствах и временах у разных народов. А в этом фильме не просто возвращение сюжетов, а буквальное повторение одного и того же сюжета на кинопробах. Разные актёры, с разными финтифлюшками, разыгрывают один и тот же сюжет, и вы наблюдаете «вечное возвращение» - каждый раз другую или несколько другую историю. Можете считать, что так проиллюстрирована мной старая истина. А можно сформулировать иначе - это кино про разнообразие однообразия и про однообразие разнообразия нашей жизни и человеческих характеров».

ГЕОРГИЙ ДЕЛИЕВ:
«Это наша пятая совместная работа с Кирой Муратовой и я никогда не знаю, каким в итоге получится фильм. У других режиссёров знаю, а у Киры - нет. Она всегда следует своему внутреннему компасу, снимает то, что ей органично, но порой даже она сама не может предугадать, что выйдет в финале. В новом фильме разные пары актёров играют одну и ту же сцену и перед сьёмками Кира Муратова спросила меня, с кем в паре я хотел бы сниматься. Я ответил, что с Натальей Бузько, на что она возразила: «Нет, с ней играть не будешь! Вы слишком подходите друг другу». Задумка режиссёра состоит как раз в том, чтобы в кадре столкнуть абсолютно противоположные характеры. Думаю, именно это и станет главной интригой фильма, которая заинтересует зрителя и будет держать внимание до конца».

НАТАЛЬЯ БУЗЬКО:
«Тема «кинопроб» весьма необычна, поэтому играть в паре с разными актёрами невероятно интересно. Ведь в дуэте с каждым из партнёров твой персонаж сразу меняется, становится другим. Я даже не знаю, каким он получится на экране. Так, с одним моим партнёром у нас вышли «романтически-заторможенные» персонажи, а вот образ моего партнера Виталия Линецкого получился совсем не шуточным, а наоборот, драматично-серьёзным. У Киры Муратовой всегда есть неповторимое виденье каждого кадра, которое невозможно предугадать».

РЕНАТА ЛИТВИНОВА:
«Работать с Кирой Муратовой - актёрское и человеческое счастье. Роли прописаны так, что играть можно много версий и по-разному, действительно, как актёрский урок мастерства. Когда-то она мне сказала: «Я открою вам один секрет, монтируется всё», так вот у Киры Муратовой каждое кино монтируется в киношедевр».

ПРЕССА:

«Бесконечное разнообразие типажей и голосов, актёрских манер и школ, выразительных жестов и слов-паразитов позволяет определить форму фильма - вариации. Музыкальная терминология в случае Муратовой неизбежна; чутье к ритму и пренебрежение к законам кинематографического нарратива - важнейшие черты её фильмов. В каком-то смысле «Вечное возвращение» - апофеоз репетитивности, за которую одни режиссёра клянут, а другие превозносят. Структура картины, однако, ближе не к классическим баховским вариациям, а к тому, чем в последние полвека занимаются американские композиторы-минималисты. Короткие структуры, так называемые паттерны, варьируются и повторяются в причудливой, не строгой последовательности, будто гипнотизируя слушателя, завораживая его почти языческим ритуалом без начала и конца. Так и здесь смысл одинаковых реплик примерно к пятому рефрену теряется, фиксируя внимание на зрительных образах, на мелочах и нюансах… Под видом комических сцен-полуфабрикатов скрывается рефлексия о том, как из докучливой рутины рождаются два самых необъяснимых и волшебных явления в мире: творчество и любовь» (Антон Долин, openspace.ru).

«Вечное возвращение» - скетч с условными масками и гэгами, настоящий актёрский парад-алле с участием патентованных муратовских артистов… Начиная с «Астенического синдрома» Муратова предстаёт как режиссёр современной трагедии. Однако трагедия в сегодняшнем мире от частого повторения и тиражирования неизбежно обращается комедией. И, если даже мы обзовем её трагикомедией, ударение всё равно будет на второй части слова. Памфлет, или, скорее, гротеск, о горестной природе кинотворчества, зависимого от тысяч банальных обстоятельств, Муратова насыщает моментами убийственного абсурда. Но кроме этого в фильме много пронзительной меланхолии, она идёт от ностальгических мелодий Петра Лещенко и старых записей Земфиры, исполняющей «Песенку Герцога» Верди о склонной к измене красавице… Апофеозом же меланхолии становится возлежание героини Ренаты Литвиновой на тигрового окраса мещанской подушке: красота, раздавленная пошлостью. Или торжествующая над ней. Так Кира Муратова ставит восклицательный знак в своём сложносочинённом предложении со многими затейливыми придаточными» (Андрей Плахов, журнал «Коммерсантъ Власть»).

«Актеры, натурщики и совсем не актеры - знакомые по фильмам Муратовой лица - создают не образы, а примерно воплощают типы, из которых сложено человечье общежитие. Все играют свои штампы. Литвинова, как всегда, ненатуральна, изломанна, вычурна. Табаков, как всегда, в образе кота Матроскина. Маковецкий импровизирует, но не очень знает, о чём и зачем: для него это примерка костюма, который везде жмёт. Ута Кильтер искусственно эксцентрична. Интереснее других Бузько и особенно Демидова - она органична всегда и во всём. Поэтому ей даровано сразу несколько образов-масок - от взлохмаченной старухи до утонченно крашеной вамп из времен Петра Лещенко… В коллизии с просмотром дублей можно увидеть горькую мысль о сложности художнических амбиций, которая вечно расшибается в лепёшку о тупость коммерческой индустрии. В мотке верёвки, который безуспешно распутывают героини, - безнадежность вечного противостояния неизвестно чего хотящих мужчин и страдающих от их тупости женщин. В повторяющемся сообщении о самоубийстве и немедленном возвращении на экран настырного героя - подтверждение бессмертия этой «войны полов». Как любой странный фильм, «Вечное возвращение» позволяет при желании увидеть метафору в каждом кадре. Но особая странность в том, что каждая из расшифровок окажется первобытно простенькой. И тогда появляется соблазн даже в Песенке Герцога - из всего гениального Верди самой заезженной - увидеть метафору всего, что в искусстве осточертело. А если сбросить чары влюблённости в гениального режиссёра и её команду, то останется бесконечная, как дурной сон, ничего нового не несущая история и в большинстве скверно играющие актёры. Вне контекста творчества Киры Муратовой и вне ауры, к ней прикипевшей в сознании синефилов, фильм не существует. Обезоруживающе неестественный хохот в финале это подтверждает почти с вызовом» (Валерий Кичин, «Российская газета»).

«Ровно в середине фильма, когда уже ловишь себя на мысли, что сюжет, пожалуй, начинает себя исчерпывать, на смену одесской актёрской команде приходит московская: Алла Демидова, Рената Литвинова, Олег Табаков, Сергей Маковецкий. И история вновь вспыхивает фейерверком, и становится ясно, что даже за ограниченным набором слов и ситуаций может скрываться сколь угодно эмоций и смыслов. Что жизнь, как и кино, щедра на оттенки и полутона и уже от одного этого можно получать удовольствие. Отчего-то Муратову принято считать мизантропом. Но таких жизнеутверждающих фильмов, как её почти десятилетней давности «Настройщик» или нынешнее «Вечное возвращение» ещё поискать не только в российском, но и в мировом кино» (Лариса Юсипова, «Известия»).

«История быстро подталкивает нас к тому, что содержание не важно - важен архетип «разговора глухих», разговора непонимания. В данном случае - честная констатация того факта, что «разговора не получается» нигде и никогда. Тема отчуждения у Муратовой в этот раз поднята на небывалую высоту. Эмоциональным пиком фильма становится момент, когда в кадре появляются пары Рената Литвинова - Сергей Маковецкий и Алла Демидова - Олег Табаков. К этому времени текст, который они произносят, зрители уже выучили наизусть, и это знание создаёт удивительный эффект. Обычно роль неотделима от единственного актёра. Благодаря приёму Муратовой мы можем различить на экране эйдос, некий образ Актёра - который существует только в воображении режиссёра. Фильм превращается в рассказ о природе искусства: каждый творец стремится к идеалу и в то же время идеал недостижим. Но эту идеальную ледяную конструкцию Муратова сама же и разрушает… Это какое-то пугающе простое разоблачение приёма (Андрей Архангельский, «Огонёк»).

«Кира Муратова сняла авангардное кино, смелое и хулиганское. Причём не только потому, скажем, что Олег Табаков - один из Сергеевых, заходит к своей бывшей сокурснице (в этом эпизоде к Алле Демидовой) в длинноволосом парике, «прикалываясь» в образе хиппи, к которому никакого отношения не имеет. Хулиганство режиссёра - в отношении к содержанию эпизода, который варьируется разными актрисами-актёрами, зеркалится в их дуэтах и становится - при схожести ситуации, реплик - себе не равным. Муратова демонстрирует совершенно новый для себя тип или род развития фильма. При этом не изменяет своему пристрастию к рефренам. К философии этого приёма, доведенного здесь до головокружения. Гротескного, безысходного, смешливого и потому освободительного… Муратова демонстрирует артиллерийскую мощь, сарказмы, трепетность, идиотизм актёрского парада-алле. Провоцирует на бесшабашность или зажатость галерею чудаков, му…ков, дамочек, распустех и деловитых женщин, простушек-хохотушек, завлекательных примадонн, оригиналок и т.д. Движение этого фильма напоминает ритм «Болеро» Равеля… Каждая роль, каждый образ огранены тут чарующей глумливостью. А если воспользоваться пушкинской речью, то муратовской артистичной гульливостью» (Зара Абдуллаева, «Искусство кино»).