Кинотеатр «Орлёнок» Нижний Новгород

Я ТОЖЕ ХОЧУ
(Россия, 2012)
Режиссёр: Алексей Балабанов.
В ролях: Юрий Матвеев, Александр Мосин, Олег Гаркуша, Алиса Шитикова, Виктор Горбунов, Алексей Балабанов, Пётр Балабанов.
Жанр: драма.

По пустынной дороге мчится огромный чёрный джип. В нём - Бандит, его друг Матвей со стариком-отцом, Музыкант и красивая девушка. Они ищут Колокольню Счастья, которая по слухам находится где-то между Питером и Угличем, рядом с уже давно неработающей атомной станцией. Говорят, там можно найти ответы на свои вопросы и обрести счастье. Колокольня «забирает» людей. Но не всех. И всё же в тёмной большой машине каждый верит, что выберут его…

Алексей Октябринович Балабанов родился в Свердловске 25 февраля 1959 года. Окончил переводческий факультет Горьковского педагогического института иностранных языков. В 1982-1984 проходил службу офицером-двухгодичником в Советской армии в качестве военного переводчика, летал в страны Африки и Азии, участвовал в войне в Афганистане. Затем работал ассистентом режиссёра на Свердловской киностудии. В 1990 году окончил режиссёрское отделение Высших курсов сценаристов и режиссёров (экспериментальная мастерская Л. Николаева и Б. Галантера). С 1990 года живёт и работает в Санкт-Петербурге. Творческий путь в «большом кинематографе» начался в 1991 году, когда по своему сценарию Алексей Балабанов поставил первый полнометражный фильм «Счастливые дни» (фильм был снят при участии Студии первого и экспериментального фильма Алексея Германа). Там же на «Ленфильме» он снял и свой второй фильм – «Замок». В 1992 году вместе с Сергеем Сельяновым и Василием Григорьевым Алексей Балабанов выступил в качестве соучредителя Кинокомпании СТВ, при участии которой он и снимал впоследствии почти все свои фильмы. На его счету такие народные хиты как «Брат», «Брат 2», «Жмурки», «Мне не больно», а также скандальные и провокационные «Про уродов и людей», «Река» (незаконченный проект), «Война», «Груз 200», «Морфий», «Кочегар». Удачно сочетая авторское и массовое кино, Балабанов по праву считается одним из самых ярких режиссёров современной России.

Съездив летом дозором по древнерусским святыням, чтобы обвенчаться со своей женой, художником по костюмам Надеждой Васильевой, Алексей Балабанов придумал свой четырнадцатый фильм - роуд-муви «Я тоже хочу», в котором каждому достается по заслугам.

Алексей Балабанов впервые (если не считать новеллы «Трофим» в киноальманахе «Прибытие поезда») вошёл в кадр своего фильма. И впервые в фильме Балабанова снялся его сын Пётр.

В картине «Я тоже хочу» снялись только непрофессиональные актёры. Бывший офицер Александр Мосин работает с Балабановым уже в пятый раз («Мне не больно», «Груз 200», «Морфий», «Кочегар»). Мосин сейчас гражданин Финляндии, у него там дом. В фильме, кстати, сняли его машину с номером 001 и пистолет, на который у Александра есть разрешение. Юрий Матвеев, игравший в «Кочегаре», - композитор, написал музыку к нескольким популярным телефильмам. А актёр, который играет старика-отца, вообще жестянщик в одной из питерских типографий, найденный благодаря кастингу. Фильм стал актёрским кинодебютом первокурсницы режиссерского факультета СПбГУКиТ Алисы Шитиковой. В одной из сцен ей пришлось в мороз бежать голой по снегу. «Я отбирал из пяти человек, которые согласились голыми бегать по морозу, вот и выбрал ее», - сказал Балабанов о героине. Одну из главных ролей - Музыканта - исполнил член группы «Аукцыон» Олег Гаркуша. Он играл ранее в фильмах Алексея Учителя, Валерия Огородникова, Алексея Германа, Игоря Волошина. Правда, в основном, это были маленькие роли, если не считать фильма «Рок», где Гаркуша выступает в роли самого себя, и недавно вышедшего фильма «Суходол» Александры Стреляной, где Гаркуша сыграл одну из главных ролей.

Саундтреком фильма стала музыка группы «Аукцыон». Кстати, когда говорят о группе «Аукцыон», то обычно вспоминают Олега Гаркушу, хотя почти все песни пишутся и исполняются Леонидом Фёдоровым. Перед съёмками Гаркуша подарил Балабанову диск со всеми альбомами «Аукцыона», и режиссёр постоянно ставил его на полную громкость – часть сцен прямо под музыку и снимали.

Оператор-постановщик Александр Симонов («Бумер-2», «Прячься!»), на протяжении последних пяти лет является постоянным оператором Алексея Балабанова. Вместе они работали над картинами «Груз 200», «Морфий», «Кочегар». «Я тоже хочу» - первый цифровой фильм Алексея Балабанова, Симонов снимал его на камеру RED.

Съемки фильма «Я тоже хочу», как и предыдущего - «Кочегара», начались 25 февраля - в день рождения Алексея Октябриновича. Фильм снимался в два этапа. Первый – зимний - в экспедиции: сначала под Бежецк, в Тверскую область, затем в городок Шексна Вологодской области, где находилась та самая Колокольня. Вторая, летняя часть снималась в Санкт-Петербурге.

Фильм «Я тоже хочу» попал в программу «Горизонты» 69-го Венецианского кинофестиваля. Многие представители как российской, так и иностранной прессы, высказывали предположения, что картина могла бы быть и в основном конкурсе. Но создатели ленты немного не успели сдать и заявить фильм в определённый срок. Картина «Я тоже хочу» получила приглашения на 10 международных фестивалей: в Испанию, Бразилию, Израиль, Финляндию, Великобританию, Францию, Германию и США. Фильм удостоен Приза кинопрессы имени Ирины Шиловой на XXI Открытом фестивале кино стран СНГ, Латвии, Литвы и Эстонии «Киношок» (Анапа), а также приза за лучший сценарий и приза зрительских симпатий на Международном фестивале независимого кино «2morrow/Завтра» (Москва). Компания «Интерсинема», занимавшаяся реализацией прав на кинопрокат «Я тоже хочу», провела успешные переговоры с дистрибьюторскими компаниями из Италии, Франции, Японии, Голландии, Франции, Финляндии и США.

СЕРГЕЙ СЕЛЬЯНОВ, продюсер:
«Это живая история про главное, что есть в человеке, про его потаённое желание счастья для решения своей жизни в каком-то высшем и позитивном ключе. Жанр действительно определить трудно, назвать его мистическим не очень правильно, назвать просто роуд-муви сложно, назвать его притчей - скучно. Нас это не очень заботит, ведь это небольшой фильм. В случае с Балабановым жанры не описывают его деятельность. Но я думаю, что в данном случае аудитория фильма будет шире, чем традиционная балабановская».
«Саша Симонов очень дружен с цифровыми технологиями. Нам удалось уговорить Балабанова и доказать, что характер изображения требует именно использования RED. Тем более, что оператор здесь абсолютно в своей стихии».
«Это самый позитивный из фильмов Балабанова. Я бы с удовольствием сказал, что он самый мрачный. Лучшей рекламы для Балабанова быть не может. Люди побегут смотреть, как можно снимать ещё мрачнее, чем было до этого. Нет, фильм светлый, духовный, глубокий и позитивный. Надеюсь, это будет выдающаяся картина, с точки зрения смыслов».

ОЛЕГ ГАРКУША:
«Уважение к Балабанову, конечно, присутствует. Но он такой же сумасшедший, как и я. И как все актёры, которые принимали участие в съёмках этого фильма. Мне кажется, я вписался в команду, и меня приняли с распростёртыми объятиями, несмотря на то, что я, такой идиот, пришёл на площадку».
«Моя роль обозначена как Музыкант… Я никогда не позиционировал себя ни певцом, ни музыкантом… Музыканты - это Лёня Фёдоров, Юра Шевчук. Но меня тоже почему-то все так называют время от времени».
«Балабанов дал нам полную свободу импровизации. А по поводу правки - некоторые слова были заменены мной, потому что в сценарии были фразы и обороты, которые реальные музыканты не говорят. И изъяты поступки, которых они не делают».

ПАВЕЛ КОЗЯЕВ, оператор плейбека:
«Снимали мы в местах, где дорог как таковых нет. Живут там в основном алкаши и очень древние бабушки. Полная разруха: хрущёвки стоят замороженные, безжизненные, все стекла выбиты и только в одном окне свет горит. Страшное дело. Мы снимали, когда были президентские выборы, и там такие крохотные убогие избирательные участки работали: нищета, на которую смотреть невозможно. Причём до революции места эти были крупными и богатыми купеческими центрами. Церкви у них просто чудесные, с роскошными фресками - их итальянцы в своё время расписывали, - но они пустые стоят, только ветер гуляет».

АНАСТАСИЯ МАТИБОРСКАЯ, ассистент режиссёра по реквизиту:
«Самым сложным моментом оказались животные, а именно коровы. Нужно было сделать так, чтобы коровы пробежали по кадру так, как хотел Алексей Октябринович. Было минус 25, коровы в это время обычно мирно жуют сено в своих сараях, а их выгнали на снег, они его и не видели, считай, никогда. Коровы были крайне изумлены поначалу, а потом стали на радостях носиться по всей деревне, а мы за ними. Один бык пришёл в бешеный восторг и стал играть с какой-то маленькой собачкой, никак не мог вернуться в кадр. Одиннадцать дублей, как сейчас помню, мы с ними сняли».

АЛЕКСАНДРА ГОЛУБЦОВА, специалист по организации питания на площадке:
«Я работаю в кино сто лет. А с Лёшей мы третью картину делаем. Лёша - он такой один. Он своего рода Ленин. У него есть присказка: «Давайте, ребята, снимаем талантливо!». Он не любит снимать типовых актёров и тех, кто постоянно мелькает на экране. И он любит достоверность. Мы сейчас снимали на Васильевском, так в кадре у нас настоящие провизоры в аптеке, настоящие медсёстры, которые по-настоящему делают укол, даже зонд по-настоящему ставят. А это же ужасная процедура. Я говорю: Лёш, это же кошмар, зачем ты человека мучаешь? А он отвечает: «Саша, а зачем что-то придумывать, если можно сделать по-настоящему?» Я с ним обожаю работать, и он работает быстро - это тоже хорошо. А вот ест он мало - весь в работе. Но я знаю, что он любит, и стараюсь его баловать. Так вот, больше всего Балабанов любит борщ, сало, солёные огурцы, малиновое варенье, очень крепкий чай и очень холодный сок».

НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВА, художник по костюмам:
«Мало кто хотел поехать в эту экспедицию. Говорили: по морозу, по мистическим делам, да с Алексеем Октябриновичем - нет, спасибо. Так что мы поехали вдвоём с подругой. В основном - следили за тем, чтобы все были как следует утеплены. Повсюду стояли обогревательные приборы, и кто-нибудь обязательно к ним прислонялся и загорался. Куртки у всех были оплавленные. Нам приходилось одевать трупы. Трупы были разными: несколько живых на крупном плане - их играли жители Бежецка, и манекены - штук пятьдесят. Манекены были обыкновенные - пластмассовые, негнущиеся, поэтому чтобы уложить их в какие-то человеческие позы, им обрезали руки и ноги, и художники согнули им локти и колени при помощи паяльных ламп и других зверских средств. Алексей Октябринович хотел, чтобы они носили одежды разных оттенков чёрного: темные носки, рубашки, свитера, костюмы. Всех, кто был на переднем плане, мы одели в очень приличную одежду, которую взяли напрокат: солидные костюмы, пальто, роскошные ботинки. И вот один раз приходим на склад, а одного красивого трупа нет. И самое приличное пальто спёрли. В другой раз приходим - труп лежит, а одежды на нём нет. А в третий раз пришли и увидели, что все трупы лежат по стеночкам, а одежда их приколочена к стене гвоздями и обувь прикручена шурупами. Всё дырявое. Это декораторы так решили бороться с воровством. Одни ботинки было жалко до слёз. Они были дорогущие, из змеиной кожи».
«Единственная наша девушка-актриса, которая играла проститутку, на самом деле учится на режиссуре у Снежкина. Её зовут Алиса, и она замечательная - всё вытерпела. Однажды ей надо было бегать по кадру голой. Мороз жуткий, снега по пояс. Мы придумали прятаться в кустах и окапываться в снегах на конечной точке, до которой она бежала. Происходило всё следующим образом: выводили Алису, в валенках, завернутую в шубу, по команде «Мотор!» она из валенок выпрыгивала, шубу с неё сдёргивали, она бежала, пока не кричали «Снято!». Тут же из сугроба выскакивал человек, который помогал ей натянуть валенки на окоченевшие ноги и заворачивал в плед, дальше она бежала к другому человеку, который прятался с одеялом в соседнем сугробе, потом к третьему - и так актрису выводили к тёплой машине с электрическим одеялом. В общем, Алиса молодец».
«Ощущения от этого фильма, впрочем, как и от других фильмов Лёши, у меня такие: он снимает всё вживую, ничего не придумано, всё та же грязь и мрак, но странное дело - натурализм есть, а на экране всё равно какая-то фантастика. И ты не понимаешь - как это, что это такое. Это всегда чувствуется животом, мозгами этого не понять».

АЛЕКСЕЙ БАЛАБАНОВ:
«Я никогда не задумываюсь о смысле. Я увидел церковь, она мне понравилась. И я написал сценарий…»
«Я придумал фильм давно. И долго писал сценарий, а сняли мы его очень быстро. Начали в феврале, а закончили в конце июля. Замысел возник чуть меньше года назад - где-то осенью прошлого года. 80 процентов историй, диалогов в фильме - реальны. В баню, которую я снимал, я хожу каждую неделю. Бухло мне с 20 лет знакомо. А проститутки - естественный процесс».
«Меня не смущают сравнения. Фильм «Сталкер» мне не нравится. Там бросают гайки и разговаривают на всякие философские темы. Единственный, кто мне там нравится - Кайдановский, потому что он был мой товарищ. У Тарковского мне нравятся только два фильма - «Иваново детство» и «Андрей Рублев». А больше мне ни одного фильма не нравится».
«Я создал собственный жанр, который называю фантастическим реализмом. Там всё по-настоящему, но это фантастика... И мне были необходимы для него реальные люди. Которые бы не были испорчены театром, не играли, а просто жили, существовали в кадре. Всё зависит от конкретной картины - если мне нужны профессиональные актёры, я их приглашаю. В каких-то проектах даже в маленьких эпизодах я снимаю профессионалов. Например, в «Жмурках». В данном случае, в картине нет ни одного профессионала. Здесь все играют сами себя. И я в том числе. Мои герои - мои друзья: реальный бандит, реальный музыкант и так далее. Они рассказывали мне разные истории, некоторые из которых я впоследствии и включил в сценарий «Я тоже хочу».
«Я родился и жил в Свердловске, там, откуда родом группа «Чайф», «Агата Кристи». В общем, Свердловск - отдельная рок-страна в России. И все свои молодые годы я проводил с музыкантами, с рок-н-ролльщиками. Они до сих пор являются моими друзьями. И я снимаю их в своих картинах или использую их музыку для своих фильмов. Я очень люблю музыкантов! И музыка - это великое дело. Таково моё мнение. И она действительно играет одну из основных ролей в каждом моём проекте… В картине должен был изначально сниматься Лёня, но он не смог. Я взял Гаркушу. И очень доволен результатом. Он всегда клоунов играл, а в этом случае он сыграл драматическую роль. И сам очень доволен. А музыку я взял Лёнину - что-то из старых дисков «Аукцыона», что-то он написал специально для этой картины».
«Мы все ищем счастья. Причём у всех есть своя формула. И каждый сам выбирает дорогу. Кто-то прячется, другой устал, третий умер. А кто-то дошёл до своего счастья, а его всё равно не «берут».
«Мне сказали полгода назад, что я умру. Потом, когда я не умер, главный врач больницы сказал, что если бы не моё сибирское здоровье, меня бы уже не было. И вот сейчас я думаю, что умру, потому что здоровье уже никакое».
«Я не знаю, как я умру. Я умру. А как - меня это не заботит. Конечно, я не люблю терпеть боль, поэтому, надеюсь, что как-нибудь обойдётся без этого».
«У меня все фильмы про себя. Все. И этот тоже. Разницы нет. Но этот больше, потому что я здесь ещё и в кадре появляюсь, чего я раньше никогда не делал».

ПРЕССА:

«Сказать, что «Я тоже хочу» - кино очень личное, значит не сказать ничего. И дело даже не в том, что за макабрическими репликами маячит привет с Кармадона, а в роли отрока, указующего путь к мистической звоннице, Балабанов снял своего сына Петю, унаследовавшего характерную отцовскую пластику. Соединив почти нравоучительный финал с детским самодурством, густо прослоенным музыкой Лёни Федорова, страсть рокера с объективностью проповедника, Балабанов взял последний форпост, за которым можно быть только серьёзным. Серьезным, как дети» (Аглая Чечот, «Сеанс»).

«Для Алексея Балабанова фильм «Я тоже хочу» вполне может считаться исключительным. Дело даже не в том, что он изобразил в нём свою собственную «смерть» или снял в непривычно фантастическом сюжете. Просто этот фильм другой… Картина «Я тоже хочу» выносит в безвременье, мечту, сказку, притчу, приводит в храм, который обладает возможностью не принять того, кто не готов. Привычен образ Зоны, но здесь она, несомненно, будет обладать нравственной принципиальностью Балабанова, который довольно прямо прикрепляет нимбы и рога к своим героям» (Сергей Сычёв, «Фильм Про»).

«Это даже не роуд-муви, а какая-то русская народная сказка. Компания героев отправляется куда-то, чтобы найти «то, не знаю что». Что они для простоты именуют счастьем… Алексей Балабанов снял кино об идее чего-то высшего, чего-то, что над человеком, или вне его, или после него. Больше всего тут не желания счастья, а желания жизни. И потому особенно страшно, что определенно всё когда-нибудь закончится» (Марина Латышева, «РБК daily»).

«Первый нашумевший фильм Балабанова назывался «Про уродов и людей» - режиссёр ещё оставлял людям хотя бы гипотетическое место в своем миропонимании. «Я тоже хочу» - уже ничем не замутнённая эманация идеи тотальной мизантропии. По крайней мере, в рамках отдельно взятой земной территории. С возрастом и жизненным опытом идея крепнет, доходит до абсолюта: уроды - все. Себя режиссёр из этого ряда не исключает - потому и выводит фигуру члена Европейской киноакадемии, бессильно скукожившегося вопросительным знаком у ног Бандита» (Валерий Кичин, «Российская газета»).

«До «Я тоже хочу» Балабанов появлялся в кадре только однажды - в своей короткометражке «Трофим». С тех пор прошло почти двадцать лет, его успели объявить и богом, и монстром, клеймили ксенофобом и русофилом, несколько раз даже хоронили - а ему хоть бы что, он привык среди мертвецов. Каждый из его поздних фильмов называли последним, а что поделать, они действительно выглядят как последние. Этот не исключение. Балабанов долго не хотел переходить с плёнки на цифру, но в «Я тоже хочу» сдался, и у него парадоксальным образом получился первый за долгое время живой фильм. Словно сделав круг, он возвращается к тому, с чего начинал, - абсурдистской, надтреснутой реальности «Замка» и «Счастливых дней», впервые с тех пор позволяя себе быть фантастом. Только теперь он работает с отчаянием самоубийцы - сбрасывая одежду, идёт по снегу босиком. Его киноязык лаконично раскладывается на элементы: вечная зима как декорация, предчувствие конца света как обстоятельство, люди как условные единицы - ни имен, ни прошлого… Отказавшись от лишних манёвров, Балабанов наконец завёл пронзительный разговор о неудобном: о возможности чуда, границах простоты и эгоизма, поиске веры, упирающемся в вопрос, во что именно и как надо верить, в конце концов, духовном пути из ниоткуда куда-то, где, возможно, всё по-другому, но чёрт его разберет… Примостившийся на заснеженной ступеньке режиссёр, член Европейской киноакадемии, по-прежнему глядит на людей и жалеет, и любит, и ненавидит их всех одновременно, и ему самому тоже хочется туда, где счастье, только то ли боязно, то ли не берут. А может, просто слишком разные у них дороги» (Анна Сотникова, «Афиша»).