| 01.10.2012 ПЕРЕСМЕШНИК СЛАВНЫЙ «Римские приключения» - уже седьмой еврофильм Вуди Аллена, ещё совсем недавно вставлявшего в свои кадры Нью-Йорк и только Нью-Йорк. Теперь же, вслед за Лондоном, Барселоной и Парижем, локейшн-список мэтра обогатился и Вечным городом. Знаменитый кинорежиссёр, актёр, продюсер, писатель, интеллектуал и кларнетист даже в свои хорошо за семьдесят не разменивается на тихие омуты, а по-прежнему бросается в водовороты больших городов. Там его чудеса, лешие и русалки… И коль уж пошла такая география («Пейзаж и римская чувственность очень важны для фильма, они дают ему куда больше, чем я, как режиссёр»), почему бы не облечь своё кинематографическое «я люблю тебя» в столь популярную ныне форму – собрать длинный метр из короткого. Неслучайно римский проект первоначально назывался «The Bop Decameron», но потом была выбрана «вывеска» попроще. О простоте мы ещё поговорим – ниже. А пока… …Молодожёны из захолустья прибывают в Рим – покорять, как водится. Здесь их берёт в оборот случай, разделяет и властвует над ними, устраивая короткие встречи: ему – с проституткой, ей – с кинозвездой. Попытка карьерно-пространственного рывка заканчивается для провинциалов мировоззренческим шоком. Джунгли, конечно, зовут, но свои пампасы надёжнее! Бери ношу по себе, чтоб не падать при ходьбе… …Ходит-бродит Алек Болдуин тенью отца Гамлета среди перекрёстно влюблённой молодёжи и предостерегает её, то есть молодёжь, - не совершайте моих, заслуженного архитектора, ошибок. Сердце красавицы, мол, склонно к измене, лучше синица в руке, да и не орёл ты вовсе… Это он начинающему архитектору Джеку, удаляющемуся от своей «домашней» Салли в сторону Моники, которая вся такая внезапная и головокружительная. Увы, нас бросала молодость… Моника хочет стать кинозвездой, а потому при случае без колебаний становится для Джека журавлём в небе. Курлы-курлы… Опытный архитектор вздыхает (я же говорил!), неопытный вздыхает тоже (а что я мог поделать?!). И каждый идёт своей дорогой, а Аллен идёт своей… …И вот он уже в роли Джерри - постановщика опер на пенсии. Тот прилетел с женой в Рим знакомиться с итальянским женихом своей дочери. И тут папа жениха Джанкарло, похоронных дел мастер, запел, в буквальном смысле, так, что Джерри тут же суёт голову в хомут: старый конь борозды не портит, и посему пора ему на пару с почти родственником в Ла Скала! Правда, Джанкарло всей душой поёт только… в душевой кабинке. Но нет ничего невозможного для современного искусства! Так что поверь в мечту, смой мыло, проснись и пой… …Проснулся как-то Леопольдо Пизанелло и… Был никем, стал без всяких видимых причин известной медиамишенью. Теперь в него норовят попасть микрофоном, объективом, услугой, стрелой Амура. Но эта сюрреалистическая, необъяснимая и невыносимая суетность бытия, вымоченная в пародийном соусе, заканчивается как началась – из ничего в ничто. Так проходит земная слава. И только после того, как она скроется за поворотом, вдруг возникает острое желание – остановить мгновение… В «Римских приключениях» Вуди Аллен вовсе не занимается, как может показаться, злой и экзистенциальной сатирой. Он просто весёлый и мудрый («Жизнь тяжела независимо от того, знаменитость ты или нет. Но лучше быть известным, потому что тогда больше ништяков»). Он констатирует: искушение переменой участи на фоне большого города – неизбежная составляющая нашей жизни. Да, любовные приключения итальянских супругов в Риме закончились водевильным пшиком; да, ветренная красавица умчалась вдаль; да, идея с душем себя изжила; да, слава ушла к другому несчастному счастливцу, но ведь так было, бывает и будет! И таков один из вечных компромиссов человеческого существования: яркое притягивает, но ослепляет; быть знаменитым (или со знаменитыми) некрасиво, но удобно и приятно. Главная же загвоздка «Римских приключений» если и не вечна, то уж точно не нова – не исписался ли ВА, не продался ли турбизнесу, не мастерит ли простоватую попсу? И упрёк в придачу – «освежил львиную долю своих же старых шуток». По-моему, для попсы всё это слишком мастерски сделано - тонко, остроумно и обаятельно. Старые шутки? Да, пожалуй. И не только свои. Ну, «Сладкая жизнь», ну, история про молодожёнов – это сюжет «Белого шейха» того же Феллини, ну, про пение под душем – это китайский фильм «Душ». «Архитектурная» новелла отсылает к постоянному выстраиванию Алленом всяческих любовных фигур (взять хотя бы «Вики Кристина Барселона»). В тему будут и алленовские «Бродвей Дэнни Роуз» (про менеджера и певца, который поёт только при определённых условиях), «Пули над Бродвеем» (там гангстер становится драматургом, как гробовщик - певцом), «Знаменитость». И фильмов про маленького человека, попадающего в большой переплёт, у ВА полным-полно. Наконец, его римский опус – это, конечно, признание в любви итальянскому кино. У американца такие трибьюты и раньше случались: «Любовь и смерть» (классическая русская литература), «Тени и туман» (немецкий экспрессионизм). И что, скажу я вам? Смотреть-то интересно. Не всем же снимать «Жертвоприношение» за «Ностальгией». Такой он, Вуди Аллен - интеллигентный скоморох и пересмешник, ревизор культурного пространства. Он разный, и он часто делает комедии: ёрнические, абсурдистские, человеческие. Потому что считает, что «реальная жизнь, если честно, намного скучнее и неизбежно грустнее, чем кино». Вот-вот и окончательная мораль у меня будет в духе «занимайтесь любовью, а не войной»: лучше смотреть фильмы ВА, чем с энтузиазмом гАВкать на неблагонадёжных в одной большой северной стране… Павел ТИМОШИНОВ |
 ВПЕРЁД5 - 18 марта  БЕЛЫЙ, БЕЛЫЙ ДЕНЬ19 - 20 марта 
 
Оцените нашу работу       |
