| 24.03.2012 ДАЛЬШЕ - ТИШИНА? На первый взгляд «Артист» француза Мишеля Хазанавичуса фильм простой и блескучий, сорокам на радость. Ностальгическая мелодрама о закате Великого немого, весьма трендовое «кино о кино», плюс ещё куча всяких милых прелестей – love story, ретро, золотые годы Голливуда, молодость звукового кинематографа, пёсик, опять же, забавный… Всё так, но кроме этого взгляд второй неминуемо наткнётся на чёрно-белое изображение, почти квадратный кадр и непривычную скорость съёмки (22 кадра в секунду), а слух будет задет отсутствием диалогов. Потому что в кино вначале было не слово, а только то самое, описанное чуть ранее, «голое», с редким вкраплением титров, изображение. Этой-то эстетике и посвятил Хазанавичус своей души прекрасные порывы. А такое, согласитесь, ныне не каждый день делается. Экранный герой без страха и слов Джордж Валентайн, отлетав своё вровень с вершинами славы, на звук в кино отреагировал скептически и быстренько сполз на дно забвения, в то время, как его протеже красавица Пеппи Миллер, заговорив в кадре, рванула наверх, можно сказать, со сверхзвуковой скоростью… Получилось кино о том, как проходит земная слава и не только она, но вот «любовь не проходит, нет». И ещё о том, что надо иногда верить в прогресс, всегда надеяться на надёжных, и вечно любить - верных. Сюжетно и идейно, что логично, «Артист» напоминает стопудовую голливудскую классику – уайлдеровский «Бульвар Сансет» и уэллмановскую картину «Звезда родилась» (ну, и два её ремейка). Да, было такое времечко, когда кинозрители предательски потеряли интерес к сонму сказочно оплачиваемых звёзд, чьи голоса, как оказалось, не соответствовали их визуальному образу… Хазанавичус, взяв хамелеона в мире всяческих стилизаций Жана Дюжардена (он и «бондом» был в фильмах об Агенте 117, и постановщиком афер во французских «Отпетых мошенниках», и постмодернистским ковбоем в «Счастливчике Люке»), присоединив к нему свою гуттаперчевую (в актёрском смысле) супругу Беренис Бежо, дав символически-микроскопический эпизод Малкольму Макдауэллу - в очереди на кастинг (сам Бастер Китон, помнится, в «Бульвар Сансет» играл в карты – тоже всего несколько секунд), очень аутентично сделав «трам-пам-пам» за кадром (оскароносный саундтрек от Людовика Бурса), и весело поиграв с нежданно прорезающимся звуком – произвёл вдруг интересный эксперимент над Его Величеством Публикой. Тогда – на рубеже 20-30-х прошлого века – предавшей своих бессловесных кумиров. Сегодня – «Оскарами» и кассой – частично покаявшейся перед кинематографом без слов. И что же это было? То-то и оно: энному количеству мыслящих людей «Артист» интересен не только тем, что есть «сейчас» (лихо, свежо, модно), но, прежде всего, тем, что будет «потом» (научно выражаясь, есть ли будущее у немого кино?). В историческом смысле всякий прорыв – немного потеря. Как сказал Альфред Хичкок: «Немое кино - самая чистая форма кинематографа. Ему, конечно, не хватает звука человеческого голоса и шумов. Но их добавление не искупило тех необратимых последствий, которые повлекло за собой. Если ранее не хватало одного только звука, то с его введением мы лишились всех достижений, завоеванных чистым кинематографом». То есть отсутствие одного компенсируется другим. Но и наоборот. Грубо говоря, зрячий – видит, слепой – нет, но зато обоняние у него лучше, чем у зрячего. Прирастив себе звук, кинематограф явно стал ближе к народу, но утратил, я бы так выразился, тайну и породу. Пока на экране порывистые и пластичные господа и дамы лишь беззвучно шевелили губами, наша зрительская фантазия имела куда более широкие полномочия. Да и язык тела куда древнее языка слов, - и, стало быть, ближе… к чему там… к небесам, недрам, бессознательному. Ладно, Фрейд мне не отец родной, но что-то в этом духе. Нет, немое кино вовсе не лучше звукового, оно просто другое. Тем и ценно. Так вот. Умерев в звуке, немой стал Великим, потому что стал историей. Хотя в звуковую эру Хазанавичус не первый, кто пытался «молчать». Если отбросить игровые и анимационные короткометражки (включая знаменитые гайдаевские), то в памяти, прежде всего, всплывает наш Сергей Овчаров. Ну, помню ещё, как задолго до хазанавичуских шалостей тоже на радость зрителям хлопала дверца машины в немом 1999 года «Юхе» Аки Каурисмяки. Есть, наверняка, что-то ещё. Но всё равно – капля в море. Как написано недавно и где-то пером: «Артист» доказал всему миру, что «великий немой» не умер, а просто заснул на время…». Трудно сказать. Эстетика немого кино в «Артисте» слишком уж привязана ко времени и месту действия, то есть собственно к немому кино и, в конце концов, является приёмом стилизации, имеет явный иронический привкус. А возможна ли сегодня полнометражная мимическая драма из современной жизни? Ох, призадумаешься… Впрочем, «ироническое» пространство, как теперь стало понятно вполне пригодное для «артистизации», не такое уж и маленькое – лубок, кич, клоунада, пародия, сатира, гиньоль, гротеск… Да и если кто-нибудь в ближайшем будущем сделает нечто сравнимое с «Огнями большого города», смотреть это будут без всяких скидок на иронию и наив… Павел ТИМОШИНОВ |
 ВПЕРЁД5 - 18 марта  БЕЛЫЙ, БЕЛЫЙ ДЕНЬ19 - 20 марта 
 
Оцените нашу работу       |
