Кинотеатр «Орлёнок» Нижний Новгород

ЕЛЕНА
(Россия, 2011)
Режиссёр: Андрей Звягинцев.
В ролях: Андрей Смирнов, Надежда Маркина, Елена Лядова, Алексей Розин, Игорь Огурцов, Евгения Конушкина, Юрий Борисов, Василий Мичков.
Жанр: драма.

Елена и Владимир - пожилые супруги, принадлежащие разным социальным кругам. Владимир - богатый и холодный человек, а Елена - скромная и послушная жена. Они поздно встретились в жизни, и у каждого из них есть дети от предыдущих браков. Сын Елены - безработный, который не может содержать свою семью, жену и двоих детей, и постоянно просит у Елены денег. Дочь Владимира - беззаботная молодая женщина, которая редко видится с отцом. Из-за сердечного приступа Владимир оказывается в больнице. Краткая, но полная нежности встреча с дочерью заставляет его принять важное решение: она унаследует всё его состояние. Вернувшись из больницы, он сообщает об этом Елене, надежды которой оказать финансовую помощь сыну идут прахом. И тогда застенчивая и послушная домохозяйка придумывает план, как обеспечить своего сына и внуков…

Ещё до начала съёмок "Елены" Андрей Звягинцев и Олег Негин (сценарист "Изгнания") были удостоены награды на престижном международном фестивале в Сандэнсе за лучшую сценарную разработку этого фильма (премия в $100 тысяч).

Андрей Звягинцев родился в Новосибирске 6 февраля 1964 года. Там же в 1984 году закончил актёрский факультет театрального училища. В дальнейшем переехал в Москву, где в 1990 году закончил актёрский факультет ГИТИСа. В дальнейшем участвовал в театральных постановках, снимался в кино в эпизодах. На тот момент, по собственному признанию, он "был ноль без всякой перспективы". Но в 2000 году дебютировал как режиссёр (телесериал "Чёрная комната" - новеллы "Бусидо", "OBSCURE" и "Выбор"). После работы над этим сериалом продюсер Дмитрий Лесневский предлагает Звягинцеву снять полнометражную картину. И в 2003 году появляется "Возвращение", которое становится "киносенсацией года". Фильм попал в основной конкурс Венецианского МКФ, где дебютная не только для режиссёра, но и для большинства съёмочной группы лента завоёвывает главный приз - "Золотого льва", а уже позднее награждается двумя кинопремиями "Ника" и двумя "Золотыми орлами". Следующий фильм Звягинцева "Изгнание" был отмечен наградой "За лучшую мужскую роль" Каннского МКФ в 2007 году. Она досталась Константину Лавроненко. В 2008 году Звягинцев снял короткометражку "Апокриф" (первоначально - часть киноальманаха "Нью-Йорк, я люблю тебя"), а в 2011 году ещё одну - "Тайна" (часть киноальманаха "Эксперимент 5IVE").

Актёрский ансамбль "Елены" составили: Андрей Смирнов, выдающийся режиссёр ("Белорусский вокзал", "Осень", "Жила-была одна баба") и актёр ("Чернов/Chernov", "Мечты идиота", "Дневник его жены", телесериалы "Идиот", "В круге первом", "Апостол"); Надежда Маркина, немало снимавшаяся в эпизодах и ролях второго плана в телевизионных проектах; Елена Лядова ("Космос как предчувствие", "Бубен, барабан", телесериалы "Завещание Ленина" и "Братья Карамазовы"); отличный театральный актёр Алексей Розин.

"Елена" стала официальной картиной закрытия конкурса "Особый взгляд" МКФ в Канне, в котором получила Специальный приз жюри. Возглавлявший жюри Эмир Кустурица признался: "Ну какое же счастье, когда появляется хороший фильм!", а ведущий американский журнал о кино и кинобизнесе "The Hollywood Reporter" назвал "постыдным" отсутствие картины в основном конкурсе в Каннах. Автор рецензии отметил, что приз "Особого взгляда" "очевидно, является первой остановкой в длинной и успешной фестивальной карьере фильма".

Именно "Елену" продюсер картины и президент "Кинотавра" Александр Роднянский хотел показать Дмитрию Медведеву на закрытии фестиваля в Сочи - жаль, президент не доехал. Кроме того, с оглушительным успехом прошел специальный показ фильма в рамках Московского МКФ: "Елену" показывали два раза подряд, поскольку зал Дома кино не смог вместить в себя всех желающих увидеть новый фильм Звягинцева.

"Елена" завоевала три награды - в номинациях лучшая режиссура, лучшая женская роль и лучшая операторская работа - на кинофестивале в Дурбане (ЮАР). В начале сентября фильм был представлен на крупнейшем североамериканском кинофестивале в Торонто в программе "Современный мировой кинематограф", отборщики которой определяют самые значимые картины со всего мира. На кинорынке в Торонто были подписаны соглашения о прокате картины в Испании и Северной Америке, а в марте "Елена" выйдет во французский прокат.

Среди 45 картин, попавших в "длинный список" номинантов на призы Европейской киноакадемии, значатся два российских фильма: "Елена" Андрея Звягинцева и "Овсянки" Алексея Федорченко. Кстати оператор обеих картин - Михаил Кричман, известный по работе с Андреем Звягинцевым ("Возвращение", "Изгнание") и Павлом Лунгиным ("Бедные родственники"). Шорт-лист премии объявят 5 ноября в Севилье.

"Елена" оказалась и в центре скандала вокруг выдвижения претендента на премию "Оскар" от России. Как известно, председатель Российского оскаровского комитета Владимир Меньшов отказался поставить свою подпись под протоколом заседания, решившим сделать соискателем "Оскара" михалковскую "Цитадель". Меньшов настаивал на том, чтобы Россию представлял фильм "Елена", однако большинство членов комитета проголосовали за картину Михалкова. Меньшов объяснил результаты волеизъявления зависимостью голосующих от Никиты Сергеевича.

АНДРЕЙ ЗВЯГИНЦЕВ:
"В кино, я убежден, есть вещи, которые невозможно "пером описать". Если есть в кино моменты, которые подчиняются только языку кино, и не поддаются литературе, значит, это и есть кино".
"Мне кажется, что автору, при всей его вовлечённости и при всей определенности собственной позиции и отношения к какому-то явлению, нужно стараться двигаться в том направлении, которое позволит создаваемому произведению больше походить на объективное наблюдение. Автор как бы говорит: "Вот, смотрите, таковы факты". А собственное моё отношение уже и не важно".
"Те, кто сетуют, что у меня нет "бытовых" историй, мол, сплошь бытие, должны будут порадоваться - в этот раз есть все основания, чтобы сказать - это "бытовая" история: современная Москва, наши интерьеры - какое-нибудь Бирюлево и какая-нибудь Остоженка, богатый дом и обыкновенная квартира в спальном районе".
"Конечно, в "Елене" можно было бы исходить из реальных интерьеров, но в интерьерах гораздо сложнее снимать - пространство диктует тебе художественные решения, а не наоборот. Это был бы другой способ подачи материала. А мы сели за стол и придумали пространство. Вся квартира Владимира представляет собой просторный аквариум, позволяющий из одной точки одной камерой на рельсах увидеть всё: две спальни (его и её), ванную, кухню, кабинет, прихожую. По сути, это театральная декорация. И одновременно эта планировка органична: когда мы там находились, не возникало ощущения какой-то искусственности. Некоторых моих знакомых очень впечатлила эта квартира. Хотят такую же, но где вы в Москве видели окна до пола чуть ли не по всему периметру квартиры? Зимой в такой можно околеть, так что это вымысел, конечно".
"Один продюсер, прочтя сценарий "Елены", сказал: "Очень хорошо. И, главное, недорого: два интерьера и проходочки", - у них терминология даже такая. Пойди ему скажи, что тебе нужна подробнейшая детальная разработка цвета и фактур стен, всех объектов декорации: обои, ширмы и так далее. И всё это должно быть соотнесено с каждым костюмом каждого персонажа. Нужен общий принцип, необходимо сделать кучу тестов, тщательно подобрать натуру для этих самых "проходочек". Такому продюсеру нелегко объяснить, что всё это требует кропотливого труда".
"Это взгляд на современную Москву, на нашу проблему, которая заключается в том, что деньги победили в человеке уже всё вообще. Но мне бы не хотелось сужать историю до размеров Москвы или России. Хотя, поскольку фильм сделан на столичной фактуре, на узнаваемых наших типах людей, то это, конечно, и картина о том, что с нами происходит".

АНДРЕЙ СМИРНОВ:
"Я вообще, честно говоря, не собирался сниматься. Я сидел в монтажной, монтировал собственную картину ("Жила-была одна баба"), сделанную после тридцатилетнего перерыва. Мне прислали сценарий "Елены", Андрей позвонил, и я его, когда мы делали актёрские пробы, предупредил, что прервать монтаж не смогу. Мы сняли пробы, прошёл где-то месяц, потом Андрей позвонил и сказал, что приедет. Приехал он утром, с бутылкой хорошего кальвадоса. Я сказал: "Немного рано, но давайте". На его счастье дома были моя жена и сын. Я сказал, что даже речи не может быть, потому что я шесть дней в неделю работаю с монтажером, но эти на меня накинулись! "Это такой режиссёр, от таких предложений не отказываются..." Насели! Я думаю: "Но как?" Андрей сказал: "Мы под вас приспособимся". И действительно, я решил, что я прервусь на две недели, весь апрель прошлого года я снимался по выходным, а с пятнадцатого мая выделил на съёмки две недели. Но надо сказать, что производство организованно у него очень четко".
"Я умудрился сломать два ребра. Причём я не сознавался, потому что стыдно сознаться, что это я с сыном валял дурака. А сын - здоровый лоб девятнадцати лет, ну и сломал мне два ребра. На съёмке мне стало худо от боли. Поехали в больницу, мне сделали укол. Но все эти сцены - за рулем машины, плавание в бассейне - это всё со сломанными ребрами. Но это моя была вина. Я наврал, что поскользнулся в ванной. Мне стыдно было сказать, что я, старый ремесленник, позволил себе такое легкомыслие! Неудобно было, но потом сознался".
"Не знаю, мне кажется, сама эта героиня и вся её семья, все они воспроизведены режиссёром настолько талантливо, внимательно, что упрекнуть авторов в том, что они плохо относятся к бедным - невозможно. Они воспроизведены, в сущности, с такой же степенью любви, понимания и знания, как и мой герой. Более того, герой этот ведь малоприятный. Есть в нём что-то отталкивающее, вызывающее отторжение. Режиссёрские симпатии и антипатии очень тонко в этом фильме взвешены. И мне кажется, что классовая точка зрения на эту картину далеко нас уводит и не совсем справедлива. Если уж говорить об обобщении, то наверное это обобщение касается не конкретных классов, а вообще нравов российского общества. И нравы эти воспроизведены с неумолимой жесткостью. Все просто, обыденно, очень узнаваемо, словно говорит нам: "Таков мир". Никаких проповедей за этим фильмом не стоит".
"Звягинцев просто очень хороший режиссёр. Для режиссёра ведь важнее всего две вещи: знать, что ты хочешь, и уметь это объяснить другим. Звягинцев режиссёр высокопрофессиональный, а таких у нас всегда было мало. Хотя теперь появились такие постановщики, как Бекмамбетов, профессионализм которого поражает. Это же относится к Звягинцеву, у которого в голове существует вся картина, её ритмика. Я был уверен, что какие-то куски, которые мы снимаем, на монтаже вылетят из картины (я сам так снимаю, с большим запасом). Например, вся поездка героя на фитнес. Она с такой подробностью сделана: вот он выходит из квартиры, вот он на лестнице, спускается в гараж, едет, останавливается - мимо люди идут, вот он получает ключ от шкафчика. Я был уверен, что все эти кадры вылетят. А Звягинцев сделал кусок, который волшебным образом пробуждает некую тревогу по отношению к герою. Там очень точно всё снято. То есть у Звягинцева не только вся картина, мясо её, были в голове, но и ритм будущего фильма, и длина кусков, и их сопоставление - всё это требует очень высокого профессионализма".

ПРЕССА:

"Кто-то уже зачислил Звягинцева по ведомству абстрактного метафизического кино, но тут режиссёр предстал одновременно и острым социологом. Ни в каком другом российском фильме мы не видели такого выразительного контраста, реального взрывного антагонизма двух миров. Фильм на редкость сбалансирован, хочется сказать - идеально сконструирован, но при этом в нём есть глубокая эмоция, которую передают актеры Надежда Маркина, Андрей Смирнов и Елена Лядова, а также оператор Михаил Кричман. Эта эмоция - отношения внутри семьи, а семья с цементирующими её центростремительными и разрушающими центробежными силами образует ядро всех экранных сюжетов, которые до сих пор вдохновляли Звягинцева. Это глубокое рассуждение о деградации человеческой природы, оказавшейся пленницей материализма, о генетической связи родителей и детей, о болезненных попытках и невозможности порвать эти связи… В том, что нет категорически поставленных диагнозов, - достоинство фильма. Он отражает ужас современной России, где всё перемешано, где все оказываются заложниками друг друга. А с другой стороны - удивительная точность бытовых и психологических деталей. Особенно для Звягинцева, который известен тяготением к притче, а притча характеризуется не только тем, что в ней есть глубинная метафоричность, но и тем, что она всегда некая модель. Вот почему "Елена" - чрезвычайно важный шаг для режиссёра. Он расконсервировал собственный стиль - а это удается только очень талантливым людям" (Андрей Плахов, "Коммерсантъ - Weekend").

"Население нашей страны делится на два условных лагеря, публицистом Юрием Сапрыкиным метко нареченных людьми айфона и людьми шансона - два народа, населяющих одну территорию и обреченных на вечную вражду. Эту тему в новом кино удивительным образом никто не поднимал - Звягинцев же не просто высказался: он расставил железобетонные точки над самыми тревожными i. Снобирующий миллиардер, метко сыгранный Андреем Смирновым, убежден, что каждый неимущий перед ним априори в неоплатном долгу. Бедствующий любитель пива и компьютерных игр с окраин, портретированный отличным театральным актером Алексеем Розиным, уверен, что весь мир должен ему за его неприкаянность… У Звягинцева нет иллюзий не только по поводу современного российского общества - он не особенно заблуждается и по поводу человеческой природы. А это, кажется, первый шаг к тому, чтобы стать большим кинохудожником ханековско-триеровского масштаба и формата" (Ольга Шакина, "Empire").

"Творчество Звягинцева - это переживание сугубо нездешнее и в то же время общечеловеческое, универсальное, родственное европейской душе не меньше, чем русской. Но "Елена", хоть и получившая международное признание - история другая, важная в контексте именно российского кино. Свободный художник Звягинцев словно бы вернулся домой из заграничных университетов, достигнув мастерства в классических этюдах, и взялся за родной край, но с прежней акварелью. Славянофилам и сторонникам остросоциального кино решительно не в чем больше его обвинить: теперь Звягинцев не уносит далеко от грешной земли - он едва ли не припечатывает к ней. Его характеры уже не столько архетипы, сколько зловещие обобщения… Эстетически Звягинцев принципиально не изменил своего почерка, несмотря на то что камера его постоянного оператора Михаила Кричмана впервые очутилась не в мистической глуши с абстрактными поместьями, а во дворах депрессивных районов и заурядных советских интерьерах с коврами на стенах и пыльными сервантами… Звягинцев во многом вступил на территорию режиссёров так называемой "новой русской волны", создающих сейчас повестку дня… Но в итоге он выиграл на их же поле, сведя традиционную чернуху к минимуму, высказавшись - в сущности, на ту же тему - и доступнее, и интеллигентнее, и убедительнее, и несоизмеримо страшнее. Так что если вы, привыкнув разочаровываться, смотрите русское кино строго раз в три года, пусть это будет "Елена", где - редкая, забытая роскошь - не нужно выбирать между красотой и правдой" (Георгий Ковалев, openspace.ru).

"Казалось, со Звягинцевым всё понятно: за "Возвращением" и "Изгнанием" по всем правилам должны были последовать "Послание", "Явление" и "Всепрощение", еще полдюжины международных призов постепенно уменьшающейся значимости, весёлые шутки дома, а там недалеко и до фильма с Жюльетт Бинош и участия в дурацких международных альманахах (последнее, к слову, уже). "Елена", однако, опровергает прогнозы самым счастливым образом. Автор вроде бы продолжает гнуть свою линию: перед нами притча, упакованная как бытовой триллер, на поверхности - классовая борьба в рамках отдельно взятой семьи, чуть глубже - знакомая по "Возвращению" коллизия о препирательствах человека с высшими силами… Но, шагнув из мира разноцветных фотообоев, где обретались его прежние герои, в сегодняшнюю Москву (притом что "Елена" сперва должна была называться "Хелен" и происходить в Лондоне), Звягинцев будто бы выплюнул проглоченный в самом начале кинокарьеры аршин: он стал живей, остроумней (отдельная песня - аккуратно дозированные выходы артистки Лядовой), но самое главное - стоило ему чуть умерить высокопарность слога, сразу стало заметно, что говорит он, в общем, занятные вещи" (Роман Волобуев, "Афиша").

"Елена", на мой взгляд, да и не только на мой, - лучшая картина в послужном списке Звягинцева. Его умения становятся более зримыми, плоть повествования - более упругой, он перестал манипулировать абстракциями, обнаружив в себе взгляд настойчивый и беспристрастный, манеру снимать - точную и аскетичную, ритм завораживающий и в то же время стремительный" (Диляра Тасбулатова, ProfiCinema.ru).

"Звягинцев определённо склонен контролировать реальность своих картин до последнего гвоздя. Случайности здесь нет места. И его Москва, и его замкадье всецело принадлежат авторскому замыслу и видению. Он не фиксирует их, не документирует их жизнь, но восстанавливает по лекалам собственного восприятия. И оно оказывается жёстким до неприятия" (Владимир Лященко, Газета.ru).

"В своём третьем фильме Звягинцев внезапно демонстрирует качества, которых у него, как думалось по "Возвращению" и "Изгнанию", не было и в помине: иронию, чувство меры и - самое главное - приземлённость. Кажется даже, что все его расшатывания гнилых досок мироздания и украшательства безвоздушного пространства первых двух фильмов были лишь тренировкой перед настоящим делом. "Елена" - фильм злой и честный; Звягинцев в нём вдруг примеряет на себя образ нового Балабанова, снимая кино про общество во время гражданской войны и распад элементарных социальных связей… При этом "Елена" - высказывание, не только своевременное, но и абсолютное, конечно, тоже; её, как и предыдущие звягинцевские опусы, можно счесть притчей - но в этот раз укорененной в настоящей, не подражающей библейским фрескам действительности" (Иван Чувиляев, timeout.ru).

"Звягинцев своей вполне типичной историей рассказал об очень страшном. О чудовищной деформации психики людей за последнюю пару десятилетий. О том, что чудная русская баба больше не готова шастать по горящим избам и коней на скаку тормозить… Что нравственность и мораль отступают сегодня перед стремлением не выжить, нет, что было бы ещё как-то объяснимо. А просто сладко пить и вкусно есть… И эта история совсем не местного разлива, а универсальная, что не мог не заметить опытный взгляд Кустурицы в Каннах" (Наталья Боброва, vmdaily.ru).

"Неторопливо блуждающая в необъятных, мертвенно-холодных интерьерах жилища богача, камера постоянного соратника режиссёра, оператора Михаила Кричмана, начинает двигаться судорожно и конвульсивно, попадая в захламлённый и хаотический мир окраин, где каждое отключение электричества легко принять за конец света. Переход из одной вселенной в другую сопровождается музыкой Филипа Гласса, которая удивительно точно ложится на инфернальные реалии сегодняшней российской столицы. Есть какой-то необъяснимый парадокс в том, как многие наши режиссёры безуспешно пытались отыскать в своих фильмах алгоритм подлинного реализма, но так и не сумели снять кино про "здесь и сейчас". Вместо них это сделал русский европеец, самоучка, идущий по следам Тарковского, Бергмана и Антониони. Осознав это, многие вчерашние скептики, называвшие Звягинцева перехваленным автором, после "Елены" наконец согласятся с тезисом, выдвинутым западными критиками и фестивальными кураторами: этот режиссёр - самое важное, что случилось с отечественным кино в XXI веке" (Антон Долин, "Ведомости").