Техас пятидесятых годов прошлого века. Джек - одиннадцатилетний мальчик, наблюдающий этот мир с чистотой и непосредственностью взрослеющего ребенка. Родители Джека разные люди и каждый хочет донести до сына своё понимание его места в этой жизни. Мать учит сына добру и бескорыстной любви, а авторитарный отец настаивает на первичности личных интересов. Действительность становится мрачнее, когда мальчику приходится столкнуться с болью, страданиями и смертью. Джек чувствует себя потерянным и отчаянно ищет ответы на заветные вопросы бытия. Что такое жизнь? В чём её смысл? Существует ли вера? Древо жизни - в библейской книге Бытие - особое дерево, посаженное Богом посреди Эдемского сада, а также посреди улицы Нового Иерусалима. Приносит плоды 12 раз в год, которые дарят вечную жизнь, и имеет листья для исцеления народов. В тексте Пятикнижия Дерево жизни находится в тесной связи с Деревом познания Добра и Зла. Терренс Фредерик Малик – один из самых загадочных режиссёров мирового кино. Он родился в 1943 году, по разным источникам, в Уэйко (Техас) или в Оттаве (Иллинойс). Его отец занимал высокую должность в нефтедобывающей компании «Phillips Petroleum». Малик закончил школу в Остине и получил философское образование в Гарвардском университете. Благодаря своему научному руководителю Стэнли Кавеллу Малик заинтересовался философией Хайдеггера. Согласно ряду источников, он работал журналистом в «Life», «Newsweek» и «The New Yorker», но конкретные статьи, написанные им, неизвестны. В 1969 году, одновременно преподавая философию в Массачусетском технологическом институте, Малик поступил в Американский институт киноискусства. Обучаясь там, Малик снял короткометражный фильм «Lanton Mills», главные роли в котором исполнили Гарри Дин Стэнтон и Уоррен Оутс. Тогда же Малик написал сценарий для роуд-муви «Deadhead Miles» и, предположительно, работал над сценариями для режиссёрского дебюта Джека Николсона «Поезжай, сказал он» и боевика Дона Сигела «Грязный Гарри» (оба раза Малик не был указан в титрах). В 1972 году вышел фильм Стюарта Розенберга «Карманные деньги», снятый по сценарию Малика, который на этот раз был указан сценаристом. Фильм, продолжавший модную ковбойcкую тематику предыдущей работы Розенберга «Хладнокровный Люк», получил в целом негативные отзывы, включая «двойку» от критика Роджера Эберта. Режиссёрским дебютам Малика стали «Пустоши» (1973) с Мартином Шином и Сисси Спейсек в главных ролях. Фильм, основанный на истории убийц Чарльза Старквезера и Кэрил Фьюгейт, которые в фильме получили имена Кит и Холли, укладывается в серию классических роуд-муви о паре убийц-любовников, противопоставляющих себя обществу. Однако особенность фильма Малика в том, что режиссёр не рассматривает своих персонажей как романтических героев, а нарочито пародирует условности жанра: Кит и Холли пытаются вести себя так, как, по их мнению, должны вести себя настоящие герои. С помощью этого хода Малик раскрывает их внутреннее убожество и бессмысленность существования. Через три года вышел второй фильм «Дни жатвы». Драма, местом действия которой стала усадьба фермера времён Первой мировой войны, была положительно встречена критикой. Работа оператора Нестора Альмендроса была отмечена «Оскаром», а Малик получил приз за режиссуру Каннского кинофестиваля. Во время работы над фильмом Малик конфликтовал с исполнителем главной роли Ричардом Гиром, а после окончания съёмок потратил два года на монтаж. После этого глава «Gulf & Western» (компании, владевшей «Paramount Pictures») Чарльз Блудорн предложил Малику миллион долларов за то, чтобы следующий фильм он снял на «Paramount». Малик запланировал масштабную постановку о военных действиях на Ближнем востоке в ходе Первой мировой войны. Постепенно сценарий менялся: сначала в него был включён пролог, повествующий о происхождении жизни на Земле, затем он стал основной сюжетной линией. В конце концов, так и не приступив к работе над фильмом (были сделаны только ландшафтные съёмки из разных уголков Земли), Малик уехал в Париж к подруге и следующие годы вёл жизнь затворника, не снимал кино и не общался с журналистами, приобретя репутацию «Сэлинджера от кино». В 1988 году с Маликом встретились продюсеры Бобби Гейслер и Джо Робердо. Они предложили Малику экранизировать роман Д. М. Томаса «Белый отель». Малик ответил, что он бы хотел снять «Тартюфа» по Мольеру или военную драму «Тонкая красная линия» по роману Дж. Джонса. Продюсеры согласились на второй вариант. В мае 1989 года Малик закончил черновик сценария. В дальнейшем он обращался к другим проектам и надолго забрасывал «Тонкую красную линию». В конце концов, в 1995 году начались переговоры с актёрами, а в 1997 году - съёмки. В фильме был собран актёрский ансамбль из будущих и уже состоявшихся звёзд первой величины, таких как Джеймс Кэвизел, Эдриен Броуди, Джордж Клуни, Вуди Харрельсон, Джон Кьюсак, Шон Пенн. «Тонкая красная линия» вышла в конце 1998 года, собрала хорошую кассу в мировом прокате и была выдвинута на «Оскар» в семи номинациях, в итоге уступив во всех. В 2005 году вышел фильм Малика «Новый Свет», посвящённый истории Джона Смита и Покахонтас. Фильм породил очень разные отзывы, его называли затянутым и бессодержательным, однако по итогам десятилетия он вошёл во многие списки лучших фильмов. Терренс Малик был дважды женат. Его первой женой в 1985 году стала Машель Моретт. В 1998 году супруги развелись, в том же году Малик женился на Александре Уоллес. Сейчас Малик живёт в Остине. Он известен затворническим образом жизни, не показывается на публике и не даёт интервью. Несколько лет назад, когда проект «Древо жизни» еще только зарождался, Терренс Малик начал консультироваться с пионером по спецэффектам Дугласом Трамбаллом, работавшим над «Космической одиссеей» Стэнли Кубрика, «Близкими контактами третьей степени» Стивена Спилберга и «Бегущим по лезвию» Ридли Скотта. Несмотря на то, что Трамбалл уже некоторое время не работал, его увлекло видение Малика, он создал в Остине (штат Техас) специальную «химическую лабораторию» и помог режиссёру создать причудливые картины сотворения мира. Одним из продюсеров «Древа жизни» стал Брэд Питт. Поиск мальчиков на роли детей О`Брайенов вёлся больше года. Всего было отсмотрено 10 000 ребят из Техаса и Оклахомы. Безумной красоты картинка на экране получена благодаря стараниям лауреата «Оскара», знаменитого оператора Эммануэля Любецки («Сонная лощина», «И твою маму тоже», «Али», «Новый мир», «Дитя человеческое», «После прочтения сжечь»). В качестве музыкального сопровождения «Древа жизни» - шедевры классиков и композиции одного из самых востребованных и высокооплачиваемых кинокомпозиторов – француза Александра Деспла («Моё сердце биться перестало», «Королева», «Разрисованная вуаль», «Вожделение», «Загадочная история Бенджамина Баттона», «Король говорит!», «Призрак»). Планировалось, что фильм войдёт в конкурсную программу Каннского кинофестиваля 2010 года, но Малик не успел закончить его в срок. Вообще, монтаж картины продолжался пять лет, и работали над ним пять режиссеров монтажа (во всяком случае, столько имен уместилось в титры). «Древо жизни» было представлено на суд зрителей 16 мая 2011 года в рамках Каннского кинофестиваля 2011 года. Старожилы фестиваля не припомнят, когда еще зал «Люмьер» на 2300 мест заполнялся с такой скоростью. По словам кинокритика Антона Долина, «Канном овладело безумие. На сеанс в 8.30 утра надо было приходить минимум за час - иначе не войти (явившиеся за полчаса в зал так и не попали). Во дворце перекрывали отдельные коридоры, чтобы дать проход Брэду Питту. На улице с утра занимали места папарацци-любители. На сеансе две с половиной тысячи человек сидели, не шелохнувшись, а потом взорвались - кто возмущенными криками и свистом, а кто аплодисментами». На пресс-конференцию Малик не явился, хотя, по слухам, в Канн приехал. «Мистер Малик очень застенчивый. Думаю, его работы говорят за него», - считает продюсер фильма Сара Грин. Уже позже возникли легенды (?) о том, что автор всё-таки был на своей премьере, он проник в зал через черный ход, инкогнито, после того как погасили свет… В итоге фильм «Древо жизни» был удостоен главного приза МКФ в Канне-2011 - «Золотой Пальмовой Ветви».
«В юности Терренс Малик пережил гибель брата-подростка. Вопрос «за что?» или - если перефразировать цитату из Книги Иова, взятую Маликом эпиграфом к «Древу жизни» - «где был Бог», когда семья О'Брайенов лишилась младшего сына - неразрешим. Вернее, разрешится этот вопрос только когда свершится путь Божественного Творения. А пока этот путь не избыт, взрослому Джеку (Шону Пенну) только и остаётся, что пересматривать - кадр за кадром - сцены из своего техасского детства. А нам, зрителям, - кадр за кадром - дивиться дару режиссёра и восхищаться мастерством оператора Эммануэля Любецки и создателя спецэффектов легендарного Дугласа Трамбалла, совместными усилиями экранизировавших историю Вселенной и бесшовно вмонтировавших в неё жизнь одного отдельно взятого техасского семейства… «Древо жизни» - триумф американской киноиндустрии, единственной в мире, обладающей ресурсами и интеллектуальной силой, необходимыми для осуществления такого амбициозного, радикального и новаторского кинопоэтического проекта» (Мария Бейкер, bbcrussian.com). «В «Древе жизни» есть, конечно, диалоги, но можете поверить на слово - всё будет понятно, даже если их и не слышать. Это вообще большой вопрос, зачем нужны диалоги в звуковой дорожке фильма, в котором перекормленная образность выдавливает всё, включая смысл… Эстетика тут гораздо ближе к заставке канала «Discovery», три раза прошедшей через отдел графического дизайна глянцевого журнала… Камера не покоится ни секунды, мягко движется вокруг, если не совершает кульбиты по сложной траектории с переворотами. Из-за этого окружающий мир без остановки вращается вокруг героев, потом почти обязательно заваливается и показывает безмятежное небо или дразнит солнцем в ветвях. Бесконечный жизнеутверждающий видеоарт… Герои «Древа жизни» ничем, кроме изъезженных штампов, не мыслят в принципе. Разговаривают так же. Это абсолютный Малик, достигший того предела, к которому шёл всю жизнь» (Алексей Гуськов, «Синематека»). «Малик же - прирожденный поэт. Лирические закадровые реплики, сопровождавшие каждый его фильм, в «Древе жизни» перестают быть комментарием к происходящему, превращаясь в нескончаемый поток сознания - или скорее бессознательного. Это некое ментальное радио, которое иногда хочется выключить, настолько впечатляет визуальная часть: даже не поразительные съёмки как таковые, а то, как они смонтированы. Подобно любой поэзии, эта картина строится по ассоциативному принципу, чуждому логике и здравому смыслу: созвучие, ритм или рифма важнее, чем смысловая параллель. Чтобы постичь подобное зрелище хоть насколько-то адекватно, надо побывать в голове Терренса Малика - а в этой голове, как выясняется, уместился целый космос» (Антон Долин, Газета.ru). «По сути, это религиозное произведение и, будучи таковым, может порадовать поклонников режиссёра, приверженцев культа и апологетов. Но я сомневаюсь, что после него у Малика появится много новообращенных… В «Древе жизни» полно всяких происшествий, но, помимо запоминающегося Брэда Питта, очень мало человеческого интереса… Мастерство Малика очевидно, но какой бы броской и время от времени красивой она ни была, его режиссура может быть шокирующе банальной» (Дж. Хоберман, «Voicefilm»). «Самая странная сцена фильма - та, в которой раненый динозавр лежит, к нему подходит другой динозавр, ставит свою огромную ногу ему на шею и идёт вперёд, не обращая на него внимания. Разве главный месседж вселенной - чистое выживание? Но тогда почему мы стремимся к чему-то большему, чем выживание? Ради чего мы хотим выжить? И, кажется, Малик, через безумную чистую избыточность, подводит фильм к этому главному вопросу: почему вообще существует что-либо? Это фильм не для всех… Но это визионерский кинематограф, не стыдящийся своего грандиозного масштаба: кино, мыслящее большими категориями. На фоне Малика фильмы огромного числа других режиссёров кажутся робкими и необязательными» (Питер Брэдшоу, «Guardian»). «Тайна зарождения и исчезновения жизни, краткий мир существования в присутствии тех, кто исторгнут из небытия одновременно с тобой, человек как космос - основные темы картины, которые постигаешь скорее умозрительно, поскольку основной эмоцией от просмотра остаётся все же изумление перед амбициями режиссёра, попытавшегося втиснуть целую вселенную в один фильм» (Мария Кувшинова, openspace.ru). «Дело не в том, что Малик визуально соединяет оплодотворенную планету и женщину, ждущую ребенка, - ассоциация, приводящая в движение мотив Матери-Земли. Важно, с какой серьёзностью и искренностью он их соединяет. Этот фильм - утверждение веры Малика в способность кинематографического образа выражать возвышенное и, может быть, его веры в то, что аудитория ответит ему такой же серьезностью. Это также служит напоминанием о том, что немногие современные режиссёры поднимают вопросы жизни и смерти, и рискуют поставить их без очевидного сюжета в качестве подпорки. Не то, чтобы такие вопросы совсем не задавались в наших фильмах, они задаются, но косвенным образом. В данный момент удивляет скорее прямота, с которой Малик берется за эти вопросы, и именно она идёт против течения мейнстримного кинематографа» (Манола Дарджис, «NYTimes»). «Терренс Малик, уже отдавший дань философии и эстетике «New Age» в своём предыдущем фильме «Новый Свет», старался, по его словам, уйти от повторения пройденного, взывая к вневременным ценностям. В итоге всё напомнило не столько даже о помпезном Голливуде, сколько о худших традициях советского «высокодуховного» пафоса» (Андрей Плахов, «Коммерсантъ»). «Всё это дико красиво, нежно и грандиозно, но библейские аллюзии и буйство молекул всё-таки выглядят чуть многозначительнее, чем могло бы быть» (Лёля Смолина, «Empire»). «Главный вопрос, который всегда задают про любой фильм: о чём он? В данном случае ответ предельно прост: обо всём. О человеке, о Боге, о жизни, о смерти, о космосе, о природе, о рождении вселенной, которое ассоциируется с рождением ребенка, об эволюции мира, которая ассоциируется с противоречивым взрослением человека, о разрушении человека и мира, о радости, о горечи, о том, что надо родить сына, построить дом и посадить дерево. Это фактически экранная симфония, поэтому все эпизоды положены на музыку (список использованных в фильме симфонических произведений занимает несколько страниц), причем Малик явно мыслил музыкой - и подстраивал изображение под конкретную симфоническую тему… Каждый кадр обыденной жизни тоже выстроен так, что только и остается разинуть рот. Моментами кажется, что нечто подобное видел у Годара, Тарковского, Сокурова, Кубрика. Но, пожалуй, не будет преувеличением сказать, что ничего более красивого кинематограф ещё не порождал. Каннский зал, особенно зал прессы, встретил фильм противоречиво. Одни аплодировали, другие кричали «бу-у-у!..», сочтя, что гора родила мышь, а Малик в своём стремлении сказать о мире самое главное и разом - впал в банальность. Стал опрашивать наших коллег. Тоже все оценивают фильм по-разному. Андрей Плахов и Мария Кувшинова говорят «ужас». Валерий Кичин в полном восторге. По мнению Олега Зинцова, «фильм настолько потрясающе снят, что даже не важно, о чем он». Наиболее разумное отношение к фильму Малика сформулировал, по-моему, Лев Карахан. Он высказался так: «Я не могу сказать, что мне это нравится. Но такой фильм я мечтал посмотреть давно. (Пауза). Возможно, всю жизнь» (Юрий Гладильщиков для «РИА Новости»). |
 ВПЕРЁД5 - 18 марта  БЕЛЫЙ, БЕЛЫЙ ДЕНЬ19 - 20 марта 
 
Оцените нашу работу       |
