| 19.05.2011 БЕЙ, БАРАБАН! ЦВЕТИ АКАЦИЯ «Звуки шума» Улы Симонcсона и Юханнеса Шерне-Нильссона, поименованные прокатчиками как «концептуальная комедия-мюзикл о любви, безумии и грохоте барабанов», развивается, можно сказать, с конца своего жанрового обозначения. Сначала зрители слышат грохот барабанов, затем из звуков прорастает концептуальное взрывное арт-безумие, и, наконец, любовь – как ударная волна. Амадеус Варнебринг вырос в семье, где шагу не ступишь, чтобы не раздавить скрипку или не нарваться на эти, как их, гаммы. При этом злой рок наградил его отсутствием музыкального слуха. Кризис среднего возраста застал обладателя в высшей степени издевательского имени закоренелым антимеломаном и белой вороной в своей гармоничной семье, зато (вот вам всем!) офицером полиции. Но тут даже столь далёкая от нот профессия столкнула Амадеуса со звуками шума, при ближайшем рассмотрении и прослушивании оказавшимися звуками музыки… Симонcсона и Шерне-Нильссона уже сравнивают с Тати, Поланским, Роем Андерссоном и дуэтом Каро – Жене. А я бы ещё вспомнил «Весёлых ребят» Александрова и номер из образцовского «Необыкновенного концерта», тот, где всё заканчивалось шумом сливного бачка. Артистический террор, осуществляемый шестью ударниками авангардного искусства, шведские режиссёры удачно сплавили с пародией на полицейский боевик, прошив экзотические музыкальные номера уморительными в данном контексте детективными штампами. И смешно получилось (причём, что приятно и ныне встречается всё реже, гэги целят выше пояса), и с культурным драйвом всё в порядке. Главная экранная фишка авторов фильма и группы эксцентричных барабанщиков, конечно же, извлечение музыки из сумбура и какофонии, то есть из всего, что под руку попадётся – от тела телезвезды и денежных купюр до бульдозеров и проводов ЛЭП. Шутка шуткой, но в ней намёк и даже мораль. Какая? Пожалуйста - не только то музыка, что признана большинством. Авангард тоже вечен. Он во все времена освобождал от высокомерия и лишнего веса. Впрочем, вот и сбавим пафос. Серьёзная атака на серьёзное искусство заканчивается несерьёзной песенкой. Это – крыша многоэтажки, салют городских огней под ногами, поцелуй в диафрагму - любовь. Ведь без неё воздушное слово «революция» превращается в заземлённое слово «переворот», а творческий порыв – в банальное нарушение уголовного кодекса. И если уж звуки стремятся стать музыкой, тогда - ни шума без любви. С этих пор, всем смертям назло, считайте завывания соседской дрели гитарным запилом Ричи Блэкмора… Павел ТИМОШИНОВ |
 ВПЕРЁД5 - 18 марта  БЕЛЫЙ, БЕЛЫЙ ДЕНЬ19 - 20 марта 
 
Оцените нашу работу       |
