Кинотеатр «Орлёнок» Нижний Новгород

17.04.2011

МЫ

Недавно я посмотрел лучший фильм этого года. И один из лучших за несколько последних лет, да, пожалуй, что уж тут мелочиться, - за все годы, что я занимаюсь этим делом – гляжу на экран, пытаясь что-то понять в себе или вокруг себя. Фильм этот – «В субботу» великого сценариста Александра Миндадзе, к счастью ставшего режиссёром и сделавшего в этом качестве уже свою вторую картину. Конечно, две трети 2011-го ещё впереди, но оценка эта вполне трезвая, без экзальтации, хотя, честно говоря, совсем без неё не обошлось, потому как некоторые моменты миндадзевского шедевра продирали аж до мурашек.

В субботу-б

Впрочем, это я тут сотрясся, а ведь далеко не все, образно говоря, готовы «задрав штаны» бежать за героем картины Валерой Кабышем. Часть публики опасается за свой вестибулярный аппарат, часть сетует на обманутые ожидания, часть требует реализма (читай – так не бывает, так себя не ведут, чего им надо, всем этим психам?).

Насчёт крепости головы и тела под напором зигзагов ручной камеры - могу только посочувствовать. Мой организм пробоин не получил и никуда не поплыл. Весь остальной зал, видимо, тоже был из тех, кого берут в космонавты. В конце концов, людей и в автобусе укачивает, не отменять же общественный транспорт.

С обманутыми ожиданиями тоже всё не слишком сложно. Если кто-то ждал окончательного решения вопроса с «империей зла» или фильма-катастрофы про Чернобыль с воронкой высокотехнологичного ужаса, заткнутой телом героя, то вы, граждане, просто ошиблись сеансом. Этого точно нигде и никто не обещал.

А вот о «реализме» можно спорить до кровавого поноса. В конце концов, всё упрётся в личное: мировоззрение и эстетическое воспитание. Попытаюсь, делая упор на упомянутые категории, поговорить о том, что увидел лично я.

Начнём, правда, с общих, давно известных, но неотменимых мест. Кинематограф Миндадзе, ещё со времён плодотворного сотрудничества с Вадимом Абдрашитовым, - это кинематограф формулы «русский человек на рандеву». Со всеми вытекающими: ощущениями неблагополучия, тревоги, опасности; того или иного рода катастрофой; нравственным надломом и/или порывом. И всегда рядом с чётко прописанным «всё как в жизни» у Миндадзе соседствуют «сдвиги по фазе»: странности слова, жеста, поступка, характера, мизансцены. То, что не даёт зрительским впечатлениям оставаться сугубо внешними, цепляет и тянет вглубь. В общем-то - классический приём «остранения», без которого не обошлось и на этот раз.

«В субботу» - очень простой – в сюжетном и идейном плане – фильм. Человек, обременённый компромиссами, предательством и скрытым душевным неуютом, попадает в смертельную ситуацию, пытается бежать, но… «Шёл в комнату, попал в другую», или, скорее, застрял по пути, а ещё точнее – никакой комнаты вообще нет и идти ему некуда. И тут из него, спровоцированного случаем, вываливается, как из прорвавшегося пакета, отнюдь неслучайное: страхи, комплексы, воспоминания, муки, боль… Лучше не становится, но легче - точно. Ещё и потому, что почти все вокруг в той или иной степени – такие же, и всё вокруг – свадьба с горьким привкусом во рту. И попляшет эта свадьба, и споёт, как водится, у бездны на краю… Но фильм всё-таки не про косящих траву зайцев. Он нутрянее. И страшнее, конечно.

История Миндадзе, укладывающаяся всего в несколько строк, «берёт» не столько замысловатой драматургией, сколько, назовём это так, «физиологией» своего экранного воплощения. То есть звуком, пластикой, мимикой, ритмом, фактурой, тем, что и является настоящей природой кинематографа. Камера Олега Муту словно бы вмонтирована в глаза самого зрителя, который становится непосредственным участником происходящего: ползая по doom-овским лабиринтам партийного гнездовья, куролеся в свадебной толпе, глазея на заречное зарево, на ходу впрыгивая в тело главного героя… Постоянная динамика: обрывки наполовину услышанных фраз, ниоткуда возникающие и в никуда исчезающие фигуры, смазанные силуэты и фрагменты реальности, скачущая под ногами земля… И всё мимо, мимо, потому что главное - вот оно, стоп – крупные планы человеческих лиц, вырванные из окружающего морока. Лиц, коих коснулось на мгновение понимание каких-то тайн жизни. Понимание, форсированное смертью. Начиная с «Парада планет» в картинах Миндадзе часто возникает своеобразная «мёртвая зона», где обычные земные законы начинают сбоить, зато его герои попадают в по-настоящему экзистенциальное пространство. Собственно на контрастном сочетании «живой и мёртвой воды» и построен этот фильм Миндадзе.

И вот тут возникает, на уровне каких-то там нервных окончаний, магическое слияние с атмосферой «родного, на век любимого края», который не найдёшь нигде, кроме как в себе самом. Подкатывает – иррационально, не иначе - понимание, в поле какого напряга мы выросли. Здесь беда заменяет церковную исповедь, от пьянки настоящий пир отличается чумой, а о смерти стараются забыть, оглушая себя суетливой пустотой и мнимыми величинами. Зато потом, теряя всё, становятся свободными и весёлыми, сбрасывая в Стикс вместе с налаженным бытом и карьерным благополучием камни и кал с души.

И для того, чтобы почувствовать этот «субботний» озноб, не обязательно было проходить огонь, воду и медные трубы Союза Советских Социалистических Республик. Союз, он и ныне и, кажется, во веки веков… Поэтому достаточно лишь не быть тотально жизнерадостным бараном и иметь за душой опыт переживаний, потерь и разочарований.

Ещё кто-то может с полным правом напомнить, что люди разные, что кроме субботы, есть другие дни недели, когда светит солнце, в носу щекотно от запаха, к примеру, тайги, а в душе звенит, допустим, гармошка... Никто и не спорит, но для всего этого будут другие фильмы.

P. S. Как сказал один мой знакомый, актёры делятся на тех, кто способен держать крупный план, и на тех, кто не способен. Антон Шагин – может. А для большого фильма важно только найти такого исполнителя, который попадает в образ, готов вкалывать и «может». И тогда большой фильм обязательно вытолкнет актёра на «космическую орбиту». Шагин теперь – в больших.

Павел ТИМОШИНОВ