В СУББОТУ
(Россия-Германия-Украина, 2011)
Режиссёр: Александр Миндадзе.
В ролях: Антон Шагин, Светлана Смирнова-Марцинкевич, Станислав Рядинский, Вячеслав Петкун, Сергей Громов, Алексей Демидов.
Жанр: драма. На атомной электростанции вблизи "закрытого", благополучного в советских стандартах, даже образцового городка происходит авария. Катастрофа, сопоставимая по масштабам с бомбардировкой Хиросимы. Молодой партработник Валера Кабыш случайно узнает об этом, собственными глазами видит разрушения и осознает значимость произошедшего. Он не имеет права сообщить об этом жителям города, даже близким, - его связывает приказ руководства хранить случившееся в строжайшем секрете. Но он может бежать. Не принять свою судьбу безропотно, не отгородиться от реальности спасительным: "Этого не может быть!", а бежать, взяв с собой одного человека, девушку… В результате герои попадают из огня да в полымя: оказываются на свадьбе общего друга, где люди, ещё ничего не знающие о трагедии, продолжают веселиться… Фильм "В субботу" выходит в год 25-летия со дня трагедии на Чернобыльской АЭС. В субботу, 26 апреля 1986-го года, примерно в 1.24 ночи, на 4-м энергоблоке Чернобыльской атомной электростанции (город Припять, ныне территория Украины) произошёл взрыв, который полностью разрушил реактор. Авария спровоцировала выброс большого количества радиоактивных веществ в окружающую среду и стала самой крупной техногенной катастрофой мирового масштаба. На момент аварии Чернобыльская АЭС была самой мощной в СССР. Руководители страны всех уровней из-за растерянности и непонимания сути и масштабов случившегося не оповестили о катастрофе население Припяти, Украины, страны и мира в целом сразу после случившегося. Что привело к тому, что еще сутки - период наиболее интенсивных радиактивных выбросов в атмосферу - и город Припять, и мир жили обычным укладом. 27 апреля, после оценки масштабов радиационного загрязнения, началась эвакуация города Припять. Людям не разрешали брать с собой вещи, многие были эвакуированы в домашней одежде - чтобы не сеять панику, советские власти говорили о временной, трёхдневной эвакуации. В последующие дни были эвакуированы жители населенных пунктов, находящихся в 10- и 30-километровом радиусе. Так была установлена зона отчуждения. Так появились мёртвые города, города-призраки. Первое официальное сообщение по телевидению было сделано только спустя два дня - 28 апреля 1986-го года. В довольно сухом сообщении было сказано о факте аварии и двух погибших, а также о том, что складывалась "неблагоприятная радиационная обстановка". Об истинном масштабе катастрофы стали сообщать позже. В то время, как все иностранные средства массовой информации говорили об угрозе для жизни людей, а на экранах телевизоров демонстрировалась карта воздушных потоков в Центральной и Восточной Европе, официально никаких сообщений со стороны советских СМИ не поступало. Более того, в Киеве и других городах Украины и Белоруссии проводились праздничные демонстрации и гуляния, посвящённые Первомаю. Советская пропагандистская машина продолжала создание героического мифа о "самом передовом строе" - 1 мая на улицы Киева и соседних городов вышли толпы людей, обреченных вдыхать зараженный воздух. Лица, ответственные за утаивание информации, объясняли впоследствии своё решение необходимостью предотвратить панику среди населения. Тем не менее из-за отсутствия какой-либо фактической информации паника нарастала, и самые невероятные слухи распространялись молниеносно. Из аптек исчез йод, теоретически снижающий опасность радиации. Официальная же советская медицина сохраняла молчание на протяжении двух недель с момента аварии. Население по-прежнему не было предупреждено об опасности и по-прежнему не получило рекомендаций о том, как уменьшить влияние радиации на организм. Жертвами трагедии считают не только граждан, умерших сразу после аварии, но и жителей прилежащих областей, которые вышли на первомайскую демонстрацию, не зная об аварии. При таком подсчёте, чернобыльская катастрофа значительно превосходит атомную бомбардировку Хиросимы по числу пострадавших. 15 декабря 2000 года в 13 часов 17 минут по приказу Президента Украины поворотом ключа аварийной защиты реактор энергоблока № 3 Чернобыльской АЭС был остановлен навсегда. Станция прекратила генерацию электроэнергии. Саркофаг, возведённый над четвёртым, взорвавшимся, энергоблоком постепенно разрушается. Опасность в случае его обрушения определяется тем, как много радиоактивных веществ находится внутри него. По официальным данным, эта цифра достигает 95 % от количества на момент аварии. В основу фильма Александра Миндадзе положены живые свидетельства об атмосфере, царившей в Припяти после катаклизма. Режиссёр и сценарист отталкивался от пяти огромных фолиантов документального материала - воспоминаний людей, которые находились тогда в Припяти. "В субботу" - практически первая заметная отечественная картина, посвященная Чернобыльской трагедии. Можно вспомнить лишь не слишком известный фильм Михаила Беликова "Распад" (СССР-США, 1990), поставленный на киностудии им. А. Довженко. Всего месяц после премьеры картины "В субботу" на 61-м Берлинском фестивале (в основном конкурсе) произошла трагедия на японских АЭС "Фукусима-1" и "Фукусима-2"… Александр Миндадзе - сценарист, режиссёр, заслуженный деятель искусств РСФСР (1984), лауреат Государственной премии СССР (1991), премии Российской Академии кинематографических искусств "Ника", лауреат многих кинофестивалей и премий. Он родился 28 апреля 1949 года в Москве. Окончил сценарный факультет ВГИКа. Приобрел известность и признание как кинодраматург, сотрудничая на протяжении четверти века с режиссёром Вадимом Абдрашитовым. Их совместные работы "Слово для защиты" (1977), "Охота на лис" (1980), "Остановился поезд" (1982), "Парад планет" (1984), "Плюмбум, или Опасная игра" (1986), "Слуга" (1988), "Армавир" (1991), "Пьеса для пассажира" (1995), "Время танцора" (1997), "Магнитные бури" (2003) стали классикой отечественного кинематографа. Миндадзе также является автором сценариев к таким известным фильмам, как "Весенний призыв" (1976), "Трио" (2003), "Космос как предчувствие" (2005), "Миннесота" (2009). В 2007 году Миндадзе дебютировал как режиссёр, поставив по собственному сценарию фильм "Отрыв". "В субботу" - вторая режиссёрская работа Александра Миндадзе. Антон Шагин родился 2 апреля 1984 года в городе Карачев Брянской области. В 2006 году окончил Школу-студию МХАТ (курс И. Золотовицкого и С. Земцова). Лауреат Театральной премии "Золотой лист" 2006 года за лучшую мужскую роль - в спектакле Школы-студии МХАТ "С любимыми не расставайтесь". Роли в таких фильмах, как "Тиски" и "Стиляги" В. Тодоровского, "На ощупь", "Прячься!", "Поцелуй сквозь стену", обеспечили Шагину место среди ведущих киноактеров России. "В субботу" - первая большая работа в кино актрисы Светланы Смирновой-Марцинкевич, которая сейчас снимается в фильме Виталия Мельникова "Львы, орлы, куропатки" (по "Вишневому саду" А. П. Чехова) в роли Нины Заречной. Станислав Рядинский известен зрителям по главной роли в фильме "Дом Солнца" Г. Сукачева. Вячеслав Петкун - композитор, певец, автор песен, бессменный лидер группы "Танцы минус", в 2002-2003 годах с успехом исполнял роль Квазимодо в российской версии мюзикла "Notre Dame de Paris". Авторы фильма в поисках натуры для съемок объехали всю Украину, побывали и в городах, построенных по тому же проекту, что и Припять. В итоге были выбраны два города, в которых и снимался фильм, - Светлодарск в Донецкой области и Энергодар в Запорожской. Почти вся массовка, задействованная в съёмках, - жители этих городов. Небольшие же роли внутри массовки исполнены профессиональными артистами из театров Донецка, Луганска, Краматорска. Весь фильм оператор Олег Муту снял подвижной "ручной" камерой - без штатива и операторских тележек. Только так можно было передать через изображение разрывающие героя внутренние противоречия и создать у зрителя ощущение, что он видит происходящее в фильме глазами героя. Олег Муту - румынский кинооператор и продюсер. Является одной из ключевых фигур "новой волны" румынского кино. Родился в 1972 году в Кишиневе, Молдавия, СССР. Переехал в Румынию в 1993 году. Учился в Бухарестской Академии театра и кино. Начал работать как оператор на ТВ. В качестве продюсера и оператора-постановщика работал над такими признанными картинами, как "4 месяца, 3 недели и 2 дня" К. Мунжу, "Сигареты и кофе" и "Смерть господина Лазареску" К. Пую. Оператор-постановщик фильма С. Лозницы "Счастье мое".
АЛЕКСАНДР РОДНЯНСКИЙ, продюсер:
"Я вырос в Киеве, а для киевлян это особая история. Самое начало перестройки, Горбачев впервые приехал в Киев и произнес фразу, которую в Украине (или, как говорят в России, "на Украине") запомнили: "Вы тут, как на курорте, живете". А через несколько дней грянул Чернобыль".
"После "9 роты" возникла идея проекта о Чернобыле с Федором Бондарчуком. В этой истории был бы масштаб жанрового фильма: ликвидаторы аварии и призванные из запаса "партизаны" в гимнастерках, не застегивавшихся на животах, академик Легасов, который застрелился, приняв на себя ответственность за произошедшее. А потом Александр Миндадзе принёс свой сценарий, совсем другой, и я понял, что надо сделать именно такое, его авторское кино в чистом виде. Про то, как плюёшь на пожар, разгорающийся вокруг, как внешняя катастрофа становится внутренней. И как "реальность по Миндадзе" сдвигается в метафору".
"Мы делали "В субботу" как фильм о нашей общей судьбе, всех нас, берущих своё начало в СССР. В этом смысле его можно назвать народным - трагедия коснулась слишком многих людей, теперь, после гибели империи, живущих в разных государствах. Для меня она имеет особый, личный смысл - просто я оказался к реактору ближе других: был в Припяти через 6 дней после катастрофы. Приехал от Киевской студии научно-популярных фильмов, чтобы как режиссёр-хроникер снять… снять то, что можно было снять. Там уже был шквал, суета, десятки тысяч людей, привезённых для ликвидации последствий аварии. Это было особое, нет, дикое зрелище … Люди, вырванные из обычной жизни, постоянно пьяные - все были уверены, что именно красное вино помогает в борьбе с радиацией, и потому пили его в огромных количествах. Я до сих пор не могу до конца переварить эти впечатления… Но события, показанные в фильме, - это более ранний этап, когда про трагедию знает один человек, и он выбирает - как ему быть, бежать ли, и куда бежать".
АЛЕКСАНДР МИНДАДЗЕ:
"Я не вгонял себя в какие-то обязательства сделать фильм о чернобыльской катастрофе, это не было моей сверхзадачей - "когда-нибудь ты обязан сделать о Чернобыле". Я в этом смысле не делал филь о Чернобыле как о взрыве, я делал фильм о Припяти, делал фильм о советском и российском обществе, о нашей жизни, в том числе и сегодняшней, метафору, которая основывалась на реальности".
"Конечно, сценарий "В субботу" я писал для себя, потому что тут особенно важна интерпретация. Я ставил режиссеру слишком сложные задачи. Если сам знаешь, что тут нужен крупный план, там затылок, а вон там вообще не нужно ничего, другому человеку твои объяснения будут непонятны и бессмысленны. Эту историю, так же как и "Отрыв", можно расшифровать только так, как она зашифрована. Я эту картину во многом сделал, когда её писал, потому писал тяжело и долго: делал двойную работу".
"Мы, конечно, основывались на реальных воспоминаниях людей, которые жили в Припяти. Свидетельства её бывших жителей мы начали собирать пять лет назад… Привилегированный город. Очень чистенький, очень молодой. С улучшенным снабжением. Было много предложений об обмене квартир на Припять. Образцовый, можно сказать, город. Есть удивительный факт: в день катастрофы, 26 апреля, в городе было назначено 16 свадеб".
"Мы все живём в состоянии постоянного кризиса, с внутренним предчувствием беды. Но, однако, наш организм как-то к этому приспосабливается. И мы всё время цепляемся за жизнь, мы хотим радоваться каждую минуту, несмотря на то что она может оказаться последней. Это у человека в крови. Мы привыкли искать лучшее в худшем. В этом смысле ситуация, когда молодые люди, живущие в Припяти, где только что случилась трагедия, продолжают веселиться, является метафорой всего человеческого существования. Мне было важно показать ощущение человека, который, несмотря на все вызовы современности, продолжает жить, радоваться мелочам, и эта жизнь всё равно кажется ему прекрасной… Общество потребления веселится на пороховой бочке, по сути. Нас взрывают, нас пугают кризисами, а мы всё равно ищем развлечений и забытья. А что нам еще делать?"
"Я снимал эту картину о коротком истошном человеческом счастье… Мы снимали это как праздник, как лихорадочный расцвет жизни в таких драматических рамках. Потому и такой лихорадочный, что рамки, от того и такой истовый".
"Меня подмывало дать в конце титры, как это принято, что такой-то умер, такой-то попал в автокатастрофу, такой-то жив до сих пор и работает охранником в филармонии... Но решил обойтись без послесловий. Мне важно было оставить героев в том состоянии, в котором они показаны".
"Я полагаю, что "пророчество" - слишком сильное слово. И я не думаю, что оно точное. Это тот случай, когда ты сочиняешь какой-то образ, метафору, которую рождает твоя собственная жизнь, а потом эта метафора к тебе возвращается событиями в твоей жизни и событиями в мире. Значит, всё-таки то, о чём я пытался говорить, актуально не только вчера, но и, к сожалению, сегодня… На японском примере мы видим, как всё-таки это может быть безопасным, если прикладывать такие усилия, какие прикладывают японские власти. Эта катастрофа могла быть гораздо более трагической и всеобъемлющей, влияющей на жизнь других стран, если бы не их очень высокие технологии безопасности".
"Когда мы встретились с Антоном, он, прочтя сценарий, сказал: "Не уверен, что смогу. Надо нажать в себе какие-то особые кнопки". Меня это очень приободрило. Мне кажется, в нашей картине он совсем другой. Это большой русский артист - мне его сегодня сравнить не с кем, давно не встречался с такими одарёнными людьми. Я много с кем работал, но большинства из них уже нет в живых: Олега Борисова, Олега Янковского. После таких вершин трудно иметь дело с молодыми артистами, которые и живут, и снимаются по-другому. Играют только внешне, изображают, хлопочут. Как в очень плохих американских фильмах, всё наружу; от этого очень устаёшь. У Антона этого нет - он повсюду ходит с книжками Володина и Вампилова, что нынче редкость".
"Светлану я нашел случайно, в Санкт-Петербурге. Уникальное попадание. Она была как растение, которое просто расцветало на съёмках. Мне даже не надо было ей ничего говорить - она всё понимала. Этим она мне напомнила Елену Майорову, когда мы снимали "Парад планет" - та тоже всё делала сама, ей ничего не надо было объяснять".
"Муту - закрытый европейский человек, хотя вырос в молдавской деревне. Художник, идущий от сценария, не солирующий. Снимает без нарочитости, излишеств, если требуется - консервативно. А если нужно: от Валеры, колотящего по барабанам, камера со сцены спускается в зал, движется зигзагом, магнитом притягивая к себе лица, и снова в сторону, на общий план. Всё не по правилам, "как снимать нельзя".
ПРЕССА:
"До Миндадзе никто не говорил об этом так прямо. В СССР катастрофа была ожидаемым подспудным фоном бытия. Она вызывала в людях лучшее, мобилизовывала тайную солидарность, дураков делала умнее, трусов - храбрее. Потому и высшей точкой советской истории была война. Потому и ликвидация чернобыльских последствий оказалась для многих высшей точкой биографии. Это мир вывернутых ценностей, да. Но только этот мир так умел гибнуть - и настолько не мог жить. Вот про это у Миндадзе… Это сложное кино, как сложна эмоция, его породившая, как сложен был сам советский миф - логичное и притом противоестественное развитие русского, его загробная жизнь, которая тоже ведь продолжение обычной. Я не знаю, смогут ли его понять на больших зарубежных фестивалях, куда он приглашен. Но уверен в том, что его смогут понять в России, - потому что мы эту эмоцию помним. Эта радость совпадения с собой, возвращения к себе - пусть ценой обвала всего вокруг - нами еще не забыта. Может быть, она и потому еще нам понятна, что сегодняшний наш мир тоже уже трещит. И после него, очень может быть, нас ожидает воскресение - первым знаком которого видится мне удивительный и таинственный фильм "В субботу" (Дмитрий Быков, "Новая газета"). "Изобретенная романтиками формула "обычный человек в необычных обстоятельствах", жадно эксплуатируемая мировым искусством, в творчестве Александра Миндадзе и его соавтора Вадима Абдрашитова всегда конвертировалась в не менее знаменитую "русский человек на рандеву". Миндадзе с Абдрашитовым всегда считали по ней, и на русском рандеву неизменно выходила катастрофа… Сценарист Миндадзе, занявшись режиссурой сам, продолжил эту аварийную историю… Радиация - вещь невидимая, лучшей метафоры смерти не найти, поэтому в субботу все происходит как обычно: трава зеленая, солнце яркое, вино пьяное, девушка прекрасная, что в туфлях, что без, и - свадьба, свадьба, свадьба. К девушке, вину и солнцу, как на рандеву со смертью, с обреченностью пленника этого видимого мира всё время возвращается наш герой. В деталях, то есть в количестве выпитой на свадьбе водки, человек безусловно русский, но по существу любой нерусский поймёт его прекрасно: никогда еще радиация, излучаемая как из рентгеноскопа страшным взглядом изумительного Шагина, не была таким наглядным, травмирующим киноприёмом, превращающим праздник жизни в трупы, трупы, трупы" (Иван Куликов, "Empire"). "Очень хорошо получающийся у Антона Шагина невинный и испуганный вид только что вылупившегося цыплёнка мог смущать в таком бравурном мюзикле про гордых и свободолюбивых молодых бунтарей, как "Стиляги", но в миндадзевском парадоксальном ресторанном реквиеме по свободе оказывается абсолютно кстати - то, что мозги героя плавятся, как потёкший реактор, в точности отражается на его растерянном, замученном лице с понурыми усиками и жидкой челочкой" (Лидия Маслова, "Коммерсантъ"). "Начиная "В субботу" как фильм-катастрофу, Миндадзе превращает его в нечто ещё более жуткое - в фильм-концерт… Тошнотворность всех этих "пусть будет у нас больше радостных глаз" вполне очевидна, как очевиден и диагноз, скрытый за обрывками мельком брошенных, неоконченных реплик. Похоже, это действительно единственная доступная многим из нас форма героизма: перед лицом апокалипсиса самоотверженно кружиться в водовороте вынужденных, ненастоящих связей и жадно припадать к отравленной жиле обыденного безумия" (Василий Корецкий, "Сеанс"). "Парадоксальная витальность фильма бьёт через край, прорезается болезненно-высокой температурой. Высокая компрессия мыслей и чувств, которой достиг Миндадзе к середине жизненного и творческого пути, сперва выплеснулась в его дебютном "Отрыве", интенсивном до невнятности, катастрофичном и узнаваемом при всей сюрреалистичности. Теперь всё то, что не удалось в первом фильме Миндадзе, расцвело стопроцентной творческой удачей во втором. Даже эпизоды, чреватые невнятицей, вроде бесконечно долгой примерки румынских туфель в магазине или пьяного угара на свадьбе, оправданы - не содержательно, так эмоционально. Вообще такого накала сдержанной, скрытой эмоции в российском кино не было очень давно. "В субботу" - фильм сопереживания, прежде всего невероятно страшный фильм, за время просмотра которого у нормального человека сердце сожмётся не раз и не два" (Антон Долин, Газета.ru). "Нет ничего удивительного, что в своей новой работе Миндадзе обращается к Чернобылю, итоговой катастрофе советской эпохи, символическому моменту окончательного распада той реальности, которая породила их совместную с Абдрашитовым вселенную. Фильм "В субботу" (как и "Груз-200" Балабанова, самого значительного режиссёра "исчезнувшего" перестроечного поколения) - попытка вернуться в предрассветный сумрак, туда, где остановился поезд российского кинематографа, чтобы надолго оказаться на запасном пути. Перезапуская собственную карьеру, Миндадзе одновременно предлагает вернуться на заброшенный полигон истории и начать работу по осмыслению времени - с нуля" (Мария Кувшинова, OpenSpace.ru). "Обычная жизнь в России (Украина не Россия, но в данном случае всё равно) не представляет ценности, она опускает человека, заставляет его подличать и унижаться. Он, кажется, охотно это делает, но втайне мечтает о войне, о катастрофе: только в её горниле он может внутренне очиститься, стать тем, кем никогда не станет в тусклой обыденности, - человеком-героем, человеком-мифом: Чапаевым, Корчагиным, Матросовым. Это для него единственный шанс парадоксальным образом сразу выразить и лояльность системе, и конфронтацию с ней… В отличие от жестко выстроенных картин абдрашитовского периода здесь действие движется не характерами и обстоятельствами, а ситуациями и типичными для Миндадзе словесными порывами, похожими на поэзию и молитву. Эти чувственные порывы адекватно ухвачены румынским оператором Олегом Муту - и всё это вместе придает картине современный стиль. Камера буквально бежит по ногам Валерки, и этот бег всё же превращается в метафору: мы чувствуем судорожное дыхание эпохи, которая вот-вот должна завершиться - то ли взрывом, то ли карнавалом. Но остановиться не может - и несётся, несётся неумолимо к своему концу" (Андрей Плахов, "Коммерсантъ-Weekend"). |
ВПЕРЁД5 - 18 марта
БЕЛЫЙ, БЕЛЫЙ ДЕНЬ19 - 20 марта
Оцените нашу работу
|